Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Рассмотревши эти просьбы и угадавши настоящую цель сей манифестации, Муравьев ответил на нее по-своему: он немедленно всех подавших прошения отрешил от должностей и при этом тех из них, которые употребили дерзкие выражения в своих прошениях или замечены были в тайных заговорах против правительства, приказал арестовать и предать военному суду. В то же время Муравьев во всем Северо-Западном крае приказал упразднить мировые учреждения, поручив ограждение крестьян от притеснения помещиков военным начальникам и уездной полиции, которую постепенно наполнял русскими чиновниками.

Принятые меры против лиц, подавших в отставку заговором, произвели всеобщий страх, тем более что все, преданные Муравьевым военному суду, более или менее понесли тяжкие наказания: одни, например, сосланы были в Сибирь в каторжные работы, другие в отдаленные города России на поселение, третьи заключены в тюрьмы или крепости и т. п.[410] После этого польские чиновники смирились; мало того, многие из них сделались даже очень преданными правительству и усердно ему помогали в усмирении края. К числу последних можно отнести губернского предводителя дворянства Домейку. Около него образовался кружок из некоторых польских помещиков, признавших более выгодным устроить себя в это мятежное время.

Кружок этот не только во все мятежное время оставался верным правительственной власти, но со дня на день увеличивал число своих членов. Пользуясь этим благоприятным направлением, Михаил Николаевич стал внушать мысль дворянам ходатайствовать пред государем о помиловании, тем более это уже удобно было, что мятеж в исходе июня начал слабеть и главные деятели его или были схвачены и преданы суду, или же бежали за границу. В то же время Муравьев сделал воззвание ко всему народу, призывая его смириться и просить помилования. Мера эта действительно имела благоприятный успех: в конце июля оставшиеся шайки прислали депутатов с просьбою о прощении, получив которое спокойно водворились на местожительстве.

К началу августа больших банд в Северо-Западном крае уже более не существовало. Но осталось еще много мелких шаек, из коих каждая имела не более человек 20–25; но, несмотря на свою малочисленность, они много вреда наносили обывателям, тем более что их трудно было изловить. Скрываясь в лесах и помещичьих мызах, эти мелкие шайки своими набегами на имения русских и поляков, обнаруживавших преданность правительству, наводили страх на жителей. Особенно на мирных жителей страх наводили их так называемые «жандармы-вешатели», которых они рассылали ловить и вешать всех лиц, казавшихся им слишком вредными для целей мятежа. И действительно, эти жандармы-вешатели многих повесили, как русских, так и поляков.

Чтобы уничтожить эти мелкие шайки, М.Н. Муравьев прибег к самым решительным мерам: а) он велел уничтожить дотла те помещичьи мызы и шляхетские околицы, в которых произведены были этими мелкими шайками неистовства и допущено водворение жандармов-вешателей; б) приказал выслать в Сибирь на поселение всех тех жителей сел и деревень, которые уличены были в сношении с сими мелкими мятежными шайками; в) уполномочил военные команды без суда, немедленно предавать смертной казни тех, кто только попадется в их руки из этих мелких шаек, и г) распорядился, чтобы облагать огромными штрафами те даже селения, которые будут находиться на расстоянии 10 или 15 верст вокруг тех мест, где укроется какая-нибудь мелкая мятежная шайка, но о которой своевременно не будет донесено кому следует.

Эти последние меры Муравьева против мятежников принесли в высшей степени благотворный результат. Меры эти к концу июля окончательно сломили силу мятежников и положили преграду их неистовствам; мятежники увидели, что правительство серьезно взялось за усмирение края, да и сильнее их оказалось.

Последние мероприятия Михаила Николаевича против мятежников побудили дворян Северо-Западного края подать адресы и просить о помиловании. Первый адрес был подан 27 июля Домейкою от лица виленского дворянства, в должности предводителя которого он состоял. Под этот адрес подписалось более 200 человек. За адресом виленского дворянства последовали адресы и других дворян Северо-Западного края.

Подача адресов сильно устрашила революционеров. Чтобы воспрепятствовать этому, варшавский центральный революционный комитет решился на отчаянную меру: убить в крае тех лиц, которые больше всего содействовали подаче этих адресов. Таковыми лицами прежде всего он считал Муравьева и Домейку, а потому и направил на них двух свои удары. Для приведения в исполнение замысла варшавский центральный революционный комитет в конце июля послал в Вильну своих агентов под названием кинжальщиков.

Но Муравьева им не пришлось не только убить, но даже и ранить, хотя, как потом известно сделалось, кинжальщики долго искали для сего удобного случая, но не нашли. Домейку же действительно ранили в его собственной квартире.