Лицей 2018. Второй выпуск

— Ага. Не быть. Отдать все деньги за «Амоксиклав» и тихо тут под дверью помереть. — Олег пошевелился — как бы «всё». Ему не хотелось обижать Роксану и скидывать ее руки, но он чувствовал себя таким побитым псом, паршивым. В этом жутком свитере, от которого разило лежалостью, затхлостью и даже, кажется, антибиотиками. Хотя в инструкции и написано. Про «новое поколение». Якобы их запах не выделяется через пот.

— Тихо! Осторожно, ты не волнуйся…

Это с непривычки, от слабости — потемнело в глазах, когда встал, и Роксана усадила его обратно.

Во времена, когда всё на пределе, хотя бы в эпоху тульской кампании, с ним случалось что-то подобное — затемнение, отказ мозгов, но тогда всё это компенсировалось спокойным знанием, что деньги наконец пошли. Заработала какая-то труба, и теперь — хоть что.

— Слушай, а что, если тебе поговорить с Баргамянцем?

— О чем?

— Ты действительно проделал такую работу, и то, что в Кремле проект закрыли, не значит, что…

— Ну уж не в Кремле.

— Неважно! Ты же знаешь, вопрос такого плана может решить только он.

— Ага, и как к нему попасть?

Всесильный Баргамянц, владелец «Файла» и всея медиагруппы, окружал себя такой охраной и обстановкой неприступности, что сама мысль как-либо связаться с ним могла показаться дикой. Но не Роксане.

— А вот это я тебе устрою! — И она чмокнула Олега в нос, прежде чем он успел как-либо среагировать.

А надо ли реагировать? Впрочем, ему не хотелось, чтобы он был что-то ей должен.

Меньше чем через час, получив неохотное благословение редактора (а ему-то, впрочем, что) и горячие напутствия Роксаны — обязательно топи за молодежь!.. — Олег прибыл в особняк на Большой Ордынке. Он бывал тут несколько раз, на каких-то торжествах, а впрочем, и в самом начале, потому что Баргамянц имел привычку лично собеседовать всех журналистов, принимаемых на «Файл». Это стариковское чудачество было столь бессмысленным, сколь и безобидным. Договор к тому моменту уже подписали, и те, кто провожал компанию из трех или четырех новичков «на ковер», успели нашептать, что это не более чем ритуал, надо просто слушать и кивать. Баргамянц действительно не столько спрашивал, сколько говорил, наставительно поднимая палец. Олег рассматривал палец и думал: зачем носить перстень на указательном, что за дурь?

Но, конечно, активно кивал, как учили.

Он тогда долго готовился к этому смотру, наряжался и даже взял у Юрца понтовый галстук Luciano Barbera, потому что был предупрежден, что Баргамянц чувствителен к таким мелочам (впрочем, ему показалось, что старик вообще никуда не смотрел). Сейчас он прибыл по дождю — серый, еле живой, в характерном свитере алтайской сироты. И попал в роскошь.

Оказалось, впрочем, что Баргамянц уже перестал косить под Сальвадора Дали. А может, устал. Или тоже болел. После долгого ожидания в зале, в котором никого не было (только трехметровый хозяин кисти Никаса Сафронова), Олега пригласили в кабинет. Не в тот, где состоялся когда-то первый бал в галстуке от Юрца&Лучано. Это был прямо-таки оскорбительно малый закуток, но с камином, возможно, не фальшивым. Всесильный владелец «Файла» сидел на диванчике и будто тоже ждал. Выглядел он неважно, обычно яркие его контрасты — белая борода, черные брови — поблекли, зато разгулялся пигмент. Божество сдало. Или просто не гримировалось под софиты.

Олег попытался было представиться и что-то объяснить, но Баргамянц махнул рукой — «я знаю» (попутно это было и «садись»). Это был алгоритм аудиенций: Роксана объяснила, в чем дело, помощнику — в трех словах, чтобы тот пересказал божеству в двух.

— Болеешь? — спросило божество.

Олег кивнул.

Это было что-то новенькое. Или стеб.

Олег не мог понять, к чему клонит небожитель, которому уж точно дела не было ни до каких бумажек, но тут Баргамянц путано изрек что-то в духе, что вот, прогулял неделю, а теперь еще денег просит, — и все окончательно прояснилось.

Олег вздохнул, почувствовал, как на лбу опять выступили капли.

— Карен Акопович, а при чем здесь мое здоровье? Вы прекрасно знаете, что я месяц работал над большим проектом, который канал мне сейчас не хочет оплачивать.

— Это «Гамлет»? Это кто тебе заказал?

— Вы прекрасно знаете.

— Это кто…

Дальше сам Баргамянц зашелся в таком сочном кашле, что мог дать фору Олеговой пневмонии, это во-первых, и прервал свой спектакль — во-вторых.