Лицей 2018. Второй выпуск

В том, что это спектакль, Олег убедился, когда Баргамянц начал настойчиво куда-то показывать и Олег наконец разглядел выставленное на полку фото — судя по тому, что оно было даже без рамки, реквизит заготовили только что. Вот не лень медиамагнату ломать комедию перед рядовым подчиненным?.. Олег тупо рассматривал фоточку, сделанную, как видно по ролл-апу, несколько лет назад. Фон густо забрендирован «Олимпийским театром», владелец «Файла» разодет как попугай — в какой-то не по-сочински теплый, может, даже вязаный пиджак с уклоном в желтый, из кармана торчат фиолетовые очки. С ним рядом Коноевский. Усталая улыбка. Усталая светская хроника. И что? Она должна убедить Олега в великой дружбе? Заставить трепетать — ах, на кого же я замахнулся — или испытать приступ паранойи: а кто же и почему?.. Олег был слишком стар для всей этой фигни. Линия защиты бабла была понятна, и подыгрывать старому попугаю, доказывая что-то, не хотелось. «Но Сергей Спартакович…» — «А кто такой Сергей Спартакович?» Плавали, знаем.

Разговор не получился, так что надо было прощаться.

Однако Баргамянц только входил в роль и уже подводил Олега к другой полке, где так же, без рамки, еле держалась при глиняной трубке другая фотография — с эксцентричным владельцем мобильных сетей. Ныне жителем Лондона. Судя по внешности Баргамянца, эта фотография была сделана лет десять назад. Оба ее персонажа были безоблачно-счастливы, проживая эпоху травоядных, еще сытную, — в те годы Шнур хрипел со сцены про «нефтяные сливки». И обнимались на снимке куда душевнее, чем в ледниковый период (и растеряв остатки волос) с модным режиссером Коноевским.

И было еще забавнее, куда поворачивает разговор — может, к увольнению.

— Вы еще и про «Временно недоступен» хотите поговорить? — вежливо осведомился Олег.

Этот фильм он делал несколько лет назад: олигарх тогда уже поспешно продал сотовую компанию цепким ребятам, выходцам из спецслужб, и, кажется, успел свалить в Англию, но формально не навсегда. Уголовных дел еще не было, так что для части совсем уж наивных зрителей разоблачения «Файла» были новостью. Впрочем, тогда их опередил даже Первый канал. Тем фильмом Олег был абсолютно недоволен. Получилось блекло, неудачно. Впрочем, какая разница. И тогда-то было. Тем более — теперь.

Баргамянц проклокотал нечто патетическое, смысл которого сводился к тому, что вот, «человек в итоге потерял родину».

— Вам немножко изменяет память, потому что тогда вы лично курировали проект, — напомнил Олег иронично, с открытой улыбкой.

Во-первых, он взял себе за правило не бояться начальства ни при каких обстоятельствах. Тут в этом смысле как на зоне — как себя поставишь. А во-вторых… некоторое время он уже готовил себя к тому, чтобы расстаться с «Файлом». Тоже важный московский закон. Быть готовым сразу соскочить, не оглядываясь.

Баргамянц возмутился:

— Человека, который это сделал, я выгнал с позором!

— Мы по-прежнему про «Временно недоступен» говорим?.. Просто уточнить. Этот человек — я.

— Его звали Андрей Александров.

— Карен Акопович, я за вас беспокоюсь, честное слово. Это был мой псевдоним, и вы это тоже прекрасно знаете…

Так дерзить, возможно, не стоило, но, с другой стороны, весь этот цирк с конями начал утомлять. Про стариковские придури на «Файле» все прекрасно знали. Когда-то Карен даже довел до истерики одну пафосную редакторшу, чью-то дочку или любовницу, сделав вид, что не узнаёт ее, ну, все это: «Кто вы? Как вы сюда попали? Надо еще разобраться, кто вы». Но Олег совершенно не был настроен, чтобы эти фокусы отрабатывали на нем, размазанном, сейчас и по такой ничтожной, в общем, для Баргамянца сумме.

— Я чувствую, что мне придется с вами попрощаться.

— До свидания, Карен Акопович.

Ну вот и этот момент.

Олег кивнул, повернулся и пошел было, но тут уперся взглядом в еще одну полку, где стояла фотография, очевидно не для него предназначенная, а просто так. В старой-старой алюминиевой рамке. Высветилось лицо — и тем спасло, как было с Шараповым в известной сцене.

Фотография черно-белая, темная, неудачная, кажется — увеличенная с любительской. Неудачно получился Высоцкий: черный свитер полностью был поглощен фоном, и выходила отдельная такая голова на бархате фокусника. Голова к тому же чуть смазанная, но и тут отчетливо — как плохо выглядит герой: эти мешки под глазами, взгляд в сторону, замученность. Нестарый Баргамянц вышел, напротив, четко, и было видно, что это восторг. Явно импортные очки в тончайшей оправе. Олег вдруг подумал, что никогда не интересовался — а что владелец «Файла» делал в молодости? Откуда взялся? На их головы. Был ли тележурналистом? Или, там, фарцовщиком?

Он только из-за этого замер перед снимком. Думал, что на секунду, но тут заметил — боковым зрением, — что Баргамянц видит. Идет.

Дальше Олег толсто подыграл. Впрочем, это дело техники.

— Это тоже войдет в фильм… Если Гостелерадиофонд разрешит, — обронил он будто даже ворчливо.

Баргамянц встал рядом:

— Что?