Лицо врага: Дверь (СИ)

— Так получилось, — сказала Викте. С мужем, который обычно её провожал (и от которого при этом толку было немного, разве что моральная поддержка) она с утра поссорилась, и посвящать в свою семейную жизнь лийскую захватчицу не собиралась. Они и в школе не особо дружили, так, сидели за соседними партами и общались друг с другом чуть чаще, чем с большинством остальных одноклассников.

— Я тебя провожу. Здесь правда не стоит ходить одной. — Не вопрос и не предложение, а строгое утверждение, почти приказ. Да уж, сразу видно — лийская командирша. Они всегда такие — не кричат, не указывают, но отказаться ты не можешь.

— А ты ещё что тут делаешь? — раздалось сбоку. Прямо не возвращение домой с работы, а встреча выпускников какая-то.

Что ж поделать, они с Анье после школы пошли в один университет, и сейчас работали в одном институте, только в разных лабораториях.

И сейчас будет противно. Встретились Мири и Анье, заговорили о политике, и сейчас будет скандал. Можно было бы сказать, что как в старые добрые школьные времена, но только что-то как-то совсем не смешно. И — тогда, в школе, когда Анье, никогда не бывавшая в Лие, доказывала, что сорок лет, которые Лие входила в состав Звессы, были для лийцев великим благом, и что лийцы ненавидят Звессу страшной ненавистью, а Мирите старалась улыбаться и разговаривать с ней цензурно — кто бы мог подумать, что этот вечный бессмысленный спор будет продолжен тогда, когда лийцы действительно будут ненавидеть звессцев и изощрённо мстить за всё: и за сорок лет первой оккупации, и за три года второй, выставляя уже свою оккупацию чуть ли не спасением Звессы и её народа. Кто бы мог подумать.

— Стою, — приветливо, но холодно-холодно улыбнулась Мирите. — Привет, кстати.

Она действительно остановилась, увидев Анье. Вежливо, но как-то угрожающе. Она тоже всё прекрасно помнила, наверное, даже намного лучше.

— Привет, — Анье вроде бы тоже вспомнила о приличиях, но сказала это совсем зло.

— Сегодня какой-то день неожиданных встреч. А остальные наши как? Выжили?

Мирите, пожалуй, слишком сильно изменилась.

— Да… из нашего класса все живы, — чуть печально улыбнулась Викте, не уточняя, в каком они все сейчас состоянии. Но Мири, похоже, было этого вполне достаточно.

— Как ты вообще можешь такое спрашивать? — немедленно вызверилась Анье. — Поиздеваться хочешь? Ты уже достаточно поиздевалась, так что можешь уже заткнуться.

— Я спрашиваю только то, что хочу узнать. Я могла бы посмотреть сводки и списки погибших, но так, согласись, чуть быстрее.

— У меня жених погиб, если тебе интересно!

— Сочувствую, — ровно сказала Мирите, не потрудившись добавить в голос ни капли участия и даже слегка улыбнувшись. — Хотя, на самом деле, совсем нет. Из-за таких, как ты, и началась война.

— Что?!

Эти слова стали шоком, наверное, для всех.

Мирите говорила очень спокойно и честно, и ей не было никакого дела до того, что о ней подумают. И эту фразу она тоже сказала честно.

— То. Вы — такие, как ты — умеете только говорить. Кричать, ругаться, просто трепаться… Но вы не умеете думать, и поэтому говорите лишь то, что в ваши головы вложили те, кого вы слушали чаще всего. Вы способны лишь разносить свои слова, поливать необоснованной грязью всех, кто с вами не согласен, и создавать всё больше и больше других таких же, умеющих лишь говорить, и говорить лишь только одно и то же. Вас надо убивать на месте, пока вы не успели открыть свой поганый рот. Потому что потом каждое твоё слово превращается в чью-то смерть, Анье.

Анье открыла рот. Закрыла. Побелела. Развернулась и побежала. Спотыкаясь, не разбирая дороги и не смотря вперёд. Мирите, в отличие от них, в своей Лие училась магии, а также была лийским офицером, и могла убить кого угодно на людной улице средь бела дня, и лийский патруль бы вежливо ей улыбнулся и убрал бы за ней тело. И все это прекрасно понимали.

— Пошли, — сказала Мирите.

Ну да. Это Анье всегда говорила гадости. Викте всегда молчала. Викте ни в чём не виновата.

Но — по улице навстречу быстро шёл Лешта, и она была спасена.

— Вон мой муж идёт. Он обычно всегда меня провожает, но сейчас он не смог вовремя.

— Хорошо, — Мирите снова улыбнулась. Эти улыбки уже начинали пугать. — Пожалуйста, выживи. Все выживите.

Она отошла на пару шагов, собираясь развернуться и уйти. Похоже, она не хотела продолжать импровизированную встречу выпускников ещё и общением с Лештой.

— Подожди. А… как тебя сейчас зовут?

— Мирите Майлоне. — Она снова улыбнулась. И вот теперь, вместе с пониманием, почему маршал Майлоне всегда казалась такой знакомой, пришёл наконец настоящий ужас. Но это был ужас не перед Мирите. Наверное, и её следовало бы бояться, но как-то не получалось. Получалось бояться лишь последних трёх лет и того, во что они всё вокруг превратили.

Мирите развернулась и пошла прочь.

========== Лаое и советник Хушао — Лаое думает о Небе ==========