Лицо врага: Дверь (СИ)

Надо порвать клетку. Порвать, порвать, ну же, любое плетение может чему-то поддаться, на любую нить есть лезвие, это первый закон любого вида магии, надо только это лезвие найти, она же многое может, она же одна из сильнейших среди повстанцев, она же может… А внизу перекошенные лица, а в ушах крики, а внизу вон кто-то пытается заколоться своим же мечом, лишь бы не было этой всепоглощающей боли, а она, Муань Миэюй, чудотворная победительница, одна из сильнейших, ничего сделать не может, никому помочь не может, даже боль их ужаснейшую разделить не может, не…

Юэшен закрыл её щитом от нити заметившего их мага Собрания. Отвесил хлёсткую, в нормальное время непоправимо оскорбительную пощёчину, но она почти не почувствовала боли, она не заметила, она пыталась разорвать плетение, но оно не поддавалось, но…

— Миэюй! — Ничего. — Муань Миэюй! — Пусть в жопу идёт. — Миэюй!!

Он что, не видит? Почему он не помогает?! Почему только защищается от магов Собрания? Почему он…

Он подхватил её, потянул за талию, попытался утащить, но она, гибкая от природы, извернулась, пнула, не глядя, он взвыл, а она продолжила рвать, но оно не рвалось, но наступила тьма, но…

========== Эксперимент Миэюй ==========

Муань Миэюй не любит Саян Лаое. Однозначно — нет. Да, он ей немного дорог. Немного. Сколько-то. Так, даже не друг, просто товарищ. Забавное недоразумение, почему-то — зачем-то — влюблённое в неё. Это почти смешно — то, как он в неё влюблён.

Муань Миэюй ставит на нём эксперимент. Просто — эксперимент, всё во благо науки. Ну и что, что как-то странно действовать во благо науки на войне, когда у тебя нет ничего, а у твоих противников есть всё, и когда надо воевать, а не ставить эксперименты. Ну и что, что она связывает его душу со своей. Ну и что, что от её души должен — по идее эксперимента — оторваться кусок тогда, когда он умрёт. Ну и что, что некроэнергия, отданная этим куском души, должна будет создать ему новое тело. Ну и что, что созданная ею связь должна будет притянуть его душу в это новое тело.

Ну и что, что Саян Лаое ничего о её эксперименте не знает.

Он так мил, так наивен, когда отдаёт ей свою кровь. Когда носит все амулеты, которые она ему даёт. Он так глуп. А может быть, так влюблён. А может быть, просто доверчив.

Неважно.

Она видит даже не тело — размазанную по мостовой жидкую кашу и слизь, среди которой лежит странно белый на этом фоне скелет, который легко отличить от сотен скелетов вокруг по золотистым рогам на черепе. Она не чувствует в себе никаких изменений. Она не видит никаких изменений в скелете.

Очевидно — её эксперимент полностью провалился.

Это был всего лишь эксперимент. Это был всего лишь эксперимент, и он провалился. Она не смогла внести никакого вклада в науку. Она не смогла внести никакого вклада в науку, но ничего, она внесёт его когда-нибудь потом, она же выжила, она же сбежала.

Она идёт по лесам Шаома, она знает, что придёт в Богось, она знает, что она будет жить, что она, возможно, будет экспериментировать ещё. Она отгоняет предательские мысли о том, на ком.

И да, ей жалко Лаое. Ей жалко всех, кто там погиб. Ей очень горько от того, что они погибли.

Но почему-то хуже всего от того, что погиб Лаое.

И не воскрес.

От того, что провалился её эксперимент.

И неужели только от этого — ей так горько?

========== Миэюй идёт в Богось ==========

Леса, самим временем признанные непроходимыми, как будто расступались перед ней — за три дня пути (если так можно было назвать унылое шатание примерно в сторону заката) Миэюй даже почти не запачкалась. Дуракам везёт, что ли? Или в данном случае скорее покойникам? Живым… покойникам. Или даже не живым. Тем, кому до смерти осталось всего лишь найти эту смерть?

Миэюй смерти не искала. Не специально, по крайней мере. Миэюй хотела бы обрести хоть какую-то цель, чтобы назвать её смыслом жизни и смочь не ждать больше этой смерти. Но и её не искала. Она просто не знала, как. Она сбежала от ищеек Собрания, не придумав ничего лучше, чем забраться в леса Шаома, и шла всё дальше и дальше от центра страны, вроде бы в горы, хотя не знала наверняка, ищут её или нет.

А дальше…

Как сказать. Идти было хотя бы осмысленнее, чем сидеть на одном месте и плакать. Или чем понимать, что плакать она больше не умеет.

Ощущения были как после победы в Лие.

Удивляться было нечему, и Мирите это прекрасно знала.

========== Волот даёт Мирее должность ==========

— А ты что умеешь? — спросил Волот у генерала Марской. — Что ты можешь в мирное время?

Та фыркнула.

— Что я умею кроме того, что воевать? Умею убивать. Казнить умею. Палачами командовать. Искать жертв для себя и для них.

Все засмеялись. Лишь некоторые отвернулись, боясь, что Марская может заметить жалость у них в глазах. Один царь не смеялся и не жалел её. Он думал. А после лицо его приобрело торжественное выражение.