Люби Небесное

Душа почти не держится за них.

Порою кажется, что связь её прочнее

С той, что уже не числится в живых.

2.

Ты обо мне тоскуешь? Не тоскуй.

Мы встретимся – от радости заплачем…

Наш переезд, ты знаешь, не оплачен.

Мы копим горести на этом берегу.

А перевозчик в белом стар и строг.

Молчит, не говорит, когда же срок.

Ты не тоскуй. Дождёмся как-нибудь.

Качнётся вдруг прибрежная ветла,

Волна плеснёт, шипуча и светла…

Нас наберут до полного числа,

И – в путь…

Ты – живая!

1.

Нам не скоро придётся свидеться.

Вдоль излучины, по зелёному лугу,

В солнышках одуванчиков,

В лиловых ирисах,

Побежим навстречу друг другу.

Ох, обнимемся, расцелуемся!

Молодая ты! Девочка прямо.

…Как тебе там? Не слишком тоскуется?

Срок придёт – будем вместе мы, мама.

2.

В осенние дни, когда моются рамы,

Особенно остро тоскую по маме.

По лесу бродили, по листьям шуршащим,

В сентябрьском огне были рощи и чащи.

Мы мох принесли. Он красивой грядой

Лёг на подоконник – зелёный, седой,

Верней, серебристый и изумрудный.

…Порой без тебя мне так пусто и трудно.

3.

Мне представляется солнечный дом.

Светлый, осенний. Распахнуты окна.

Пахнет грибами, листвою, дымком,

Небо синеет – прозрачно, глубоко…

Вижу я маму, но вдалеке.

Мне до неё не дойти, не дозваться.

Тихо уходит она, и тоске

Душу прошу я не отдаваться.

Лечит любовь наши души от ран.

Лечит смиренье, доверие к Богу.

Может быть даст Он и встретиться нам.

Мы не прошли ещё нашу дорогу.

4.

Сон один нейдёт из головы.

Там, где ты измучена, с ожогами.

Нет у памяти забвения травы,

Та же боль, та ж рана-недотрога.

Ощущаю я тебя – живой.

Но какою? Даже не представится.

Любишь ли меня? Иль над тобой

Всё обида щерится и ярится?

Как же мне молиться за тебя?

Что мне делать? Да, переживаю.

Нет, забыть не можешь ты, любя.

Удивляешься:

«Я – умерла? Жива я!».

5.

Она порой ко мне приходит,

Сквозь сновидения туман.

Мы с ней не расставались вроде…

Уход – нелепость и обман.

Она реальна абсолютно.

Тоски и скуки нет оков.

С ней так легко, тепло, уютно…

И мы общаемся, без слов…

В пустыне сердца моего

В пустыне сердца моего

Тебя оплачу я, любимый.

Кому отдать моё тепло?

Кому оно необходимо?

Твои черты в других ищу.

Но всё обман, и не иначе.

Заупокойную свечу

Зажгу. Она чадит и плачет.

Унынья бесы отойдут.

Польются тихие молитвы.

Подъём наверх не так уж крут

На Божий свет из наших рытвин.

И станет на душе светло.

И я увижу тех, кто рядом.

Кому душевное тепло?

Берите, раздаётся – даром….

У меня на душе светло

У меня на душе – светло,

Пусть и молнии в сердце бьют.

Время, милый мой, истекло,

Разлетелся покой-уют.

Мы с тобой на семи ветрах.

Где ты бродишь – не знаю я.

Но молитва прогонит страх,

И душа полетит, звеня,

В те края, где трепещешь ты,

Чтоб утешить и ободрить.

Что мне стоит тебя найти!

Между нами не рвётся нить…

От унынья к покою

Подойти бы, обнять со спины.

Прислониться к макушке щекою…

Но остались лишь фото и сны…

О тебе мои мысли – рекою.

Полноводной и тихой рекой…

Всё течёт она, в вечности тает…

Помолюсь – и приходит покой.

И душа отрешенно вздыхает.

Так вот мама когда-то ушла…

Много нитей протянуто в Небо…

Лодка… Капли стекают с весла…

В этом мире побыть ещё мне бы…

…Горы дел поджидают с утра,

Волю дай – заберут без остатка…

Гляну в душу – зияет дыра.

Не починишь земною заплаткой.

Но – молюсь, и, глядишь, заросла.

Словно прорубь корой ледяною.

День проходит – молитвы, дела,

Трудный путь от унынья к покою.

Надо очень много рассказать

Надо очень много рассказать!

Мы бы говорили без умолку…

А пока молиться и мечтать…

И любить, и плакать втихомолку…

А пока – стихи перебирать,

Фото, от которых сердце скачет.

Кратер в сердце. Чёрная дыра…

…ТАМ, я знаю, знаю, всё – иначе.

Всё не так, как представляем мы.

Меряем линейками земными.

Хорошо бы выйти из тюрьмы,

Стать преображенными, иными…

В нас грехов и грязи – не избыть.

Только б ад над нами не сомкнулся!

Только бы молитвы не забыть,

Только бы Господь не отвернулся…

Ты для меня всегда живой

Ты для меня всегда живой.

Обычно не скучаю вроде.

Писать записки – не впервой,

И не реву при всём народе…

А вижу фото – и рекой

Воспоминанья, слёзы градом…

Но тот, на фото, далеко.

А настоящий – вечно рядом.

Открою окно…

Открою окно, и, на листьях настоянный, воздух

Вольётся в жилище, взбодрит и лицо освежит.

Пора дать глазам и уму утомлённому роздых,

Пусть вид неприветлив: заборы, дома, гаражи…

Но есть незахваченный стенами неба кусочек.

Живой, облаками и красками радует глаз.

Забыты картинки

и всплески компьютерных строчек,

И Небо Само напевает о Вечном сейчас.

Озябнув, окно закрываю. Но снова в компьютер

Нырнуть не спешу, а гляжу и гляжу сквозь стекло.

Пытаюсь осмыслить я, зябкие плечи укутав,

Что облачком белым незримо на душу легло.

Зерно

Пока таинственно живёт в земле зерно,

Кто знает, чем на ясный свет пробьётся.

Крапивой закудрявится оно?

Иль розою душистой развернётся?

Мы – словно зёрна, ждущие во тьме.

Тому – завидуем, того – считаем «лохом» …

Умрём – увидим в Божьем свете, онемев,

Кто станет лилией, а кто – чертополохом…

В обителях Небесных

В обителях Небесных

Такая красота!