Люби СИ)

— Такое, чтобы покровительство Эребора оказывалось человеку, да еще женщине, да еще незнатного рода, да еще без виры — взноса в сокровищницу — прежде не случалось. Поэтому пришлось обдумать правила. Итак. Иноземка Ольва Льюэнь, особую защиту и покровительство которой намерен оказать наш доблестный король и предводитель, Торин Дубощит, не сможет передать это доброе покровительство королевства-под-горой своему супругу или детям, ежели таковые приключатся. Дети ее, которые могут быть рождены в будущем, никаких прав и обязанностей по отношению к Эребору иметь не будут, если их отцом не станет родовитый гном. Во всех решениях, которые Ольву Льюэнь будут сопровождать в ее жизни, она должна будет советоваться со своим повелителем, Торином Дубощитом, который обязуется быть разумным и умеренным в требованиях. Однако же, он имеет право и воспретить ей очевидную глупость или неосмотрительность. Торин Дубощит берет на себя обязанность защищать и поддерживать упомянутую Ольву, как защищал бы и поддерживал любую из детей Махала рода Дурина и подданных королевства-под-горой. Ольва свободна от выполнения всех до последней руны законов подгорного народа, обязательных для урожденных гномов, просто в силу своей менее долговечной и вообще иной природы, однако обязана с ними ознакомиться и признавать, если нарушит, и держать ответ в тех случаях, на которые укажет Торин Дубощит. Также она обязана будет присутствовать на всех событиях Эребора, которые будут признаны особо важными. В случае смены правителя… в случае смены правителя, взаимные обязательства Ольвы Льюэнь и Эребора будут пересмотрены. Все понятно?.. Ты, Ольва Льюэнь, прозванная так эльфами, готова принять на себя честь и ответственность подданной Эребора? Ты согласна с тем, что услышала, и будешь относиться к Торину Дубощиту, королю-под-горой, повелителю Эребора, с должным смирением и почтением?

— Да, я готова, и согласна, — Ветка ответила и испугалась — так торжественно и высоко разнесся ее голос под сводами Золотого зала. Торин чему-то улыбнулся.

— Ты, Торин Дубощит, не передумал за последние минуты объявить при уважаемых свидетелях, что упомянутая Ольва Льюэнь делается нашей соратницей и вносится в списки Эребора?

— Нет, не передумал. Я готов объявить Ольву Льюэнь дочерью Эребора и оказывать ей особое покровительство как его повелитель, — теперь по залу раскатился уже голос самого Торина, и Ветка уставилась на него.

Чувствовала она себя странно. Но нестись по пустошам ветром в поле, не оглядываясь ни на что, и не зная, где твои корни, было страшно — особенно после краткого, но впечатляющего возвращения на родину.

Балин вписал несколько рун в свиток, бережно свернул его, положил в золотой ларец, тщательно закрыл крышку на замочек, а ключик немедленно убрал. Подошел к Ветке — та склонилась. Повесил на ее шею небольшой квадратный медальон из черного металла, отделанный богато и нарядно, на прочной золотой цепи.

— Носи, Ольва Льюэнь, знак Эребора с гордостью и действуй во славу и к чести своего нового народа, — вздохнул белобородый гном.

— Балин, — спросила Ветка, — у тебя есть сомнения?

— И большие. Не по злу, а по неосторожности можешь ты теперь запятнать славное имя Торина, — Балин смотрел спокойно и искренне. — Я знаю, хотелось как проще и лучше, а вот будет ли проще — даже не могу вообразить…

— Я очень постараюсь поумнеть.

— Ну, теперь, если что, путь вложения ума мне доступен, — иронично усмехнулся Торин. Ветка тоже улыбнулась:

— Что ты имеешь в виду?

И краем глаза увидела, как Фили и Кили синхронно взялись за ягодицы. Ветка сперва широко раскрыла глаза, а потом расхохоталась.

— А, ну да!

— А теперь опустись на одно колено, — продолжил Торин. — Прими присягу.

Ветка посмотрела Торину прямо в глаза.

Вот это было для нее сейчас трудно. Множество мыслей взорвалось в голове разноцветным фонтаном, и главной из них все же была…

Сдаваться и бежать? Нет.

«Покажи, на что ты способна».

И Ветка медленно преклонила колено.

Торин неспешно вытянул Оркрист и положил лезвие девушке на плечо, потом на другое и на стриженую макушку.

— С этого дня и впредь, — негромко проговорил король, — ты относишься к Эребору, городу и королевству под горой, и являешься моей подданной. Повторяй за мной, — и Торин заговорил на кхуздуле.

Ветка старалась повторить как можно точнее. Уши и щеки пылали, а голова была пустой, но при этом тяжелой.

Торин договорил. Замолкла и Ветка.

— В знак той защиты и того покровительства, которое Эребор и любой гном, встреченный на пути, будет теперь тебе оказывать, а также чтобы ты не забывала о высокой чести и о своем выборе — возьми из моих рук откованный для тебя кинжал, — Торин рывком забросил Оркрист в ножны и, взяв из рук подошедшего Двалина оружие, протянул его Ветке. Ветка с трудом — колено словно приклеилось к полу под тяжестью Одинокой Горы — встала, и приняла клинок. Видно, как-то не так, так как Двалин, проворчав «Эх, лапушка…», тут же пристегнул его к ее поясу справа.

— Благодарю, Торин Дубощит, — горло давили спазмы.

Гномы, кланяясь, расходились.