Люби СИ)

Это был берег бескрайнего моря-под-горой. Часть источников и рек, текших внутри Эребора, сливала свои воды не наружу, а сюда - в громадный резервуар в самых недрах земли. Черный песок устилал пляж, а потолок полностью зарос друзами кварца и аметиста - каждый кристалл отразил пламя принесенных факелов.

Вода стояла недвижно, ибо если и тревожили ее внутренние течения и власть Луны, этого не было видно. Там, где на воду ложились блики света, становилось видно, что она прозрачна до самого дна и идеально чиста.

Торин прошел к углублению в стене, вернулся с ворохом факелов, покрытых пылью и паутиной, но не пересохших за десятилетия.

Воины зажигали один за другим, и вдевали их в черные металлические кольца, вделанные в колонны близ входа. Света не хватало, чтобы наполнить огромное пространство, но все же сделалась видна темная фигура благородного нолдо, стоящая у кромки воды.

Витязь Гондолина сел на корточки, и запустил пальцы в песок. Торин, Тенгель, Лантир и гномы обступили его.

- Зверь был здесь, - сказал витязь, - был, но сейчас я не чувствую его присутствия. Но он здесь не един.

- В яйце были близнецы? - спросил Тенгель.

- Нет, существо одно… сущностей больше. И опасаюсь пока предположить, что это такое, - Глорфиндейл встал, - вы можете возвращаться. Я останусь тут, мне нужно больше времени. Мне нужно успокоение и слияние с камнями и водами Эребора. Тварь не будет охотиться открыто, она в засаде и ждет определенного момента, и мне это не нравится. Я предпочел бы навязать момент сам и должен понять, что для этого нужно. Это особая тварь. Забудьте битву и все, что вы видели. Ледяная вода изменила то, что дремало в яйце. Митрандир был прав.

Торин ругнулся на кхуздуле.

- Глорфиндейл, отменять помолвку, она же наутро?.. А уж заполночь…

- Не в пире дело. Пируйте. Ждать открытой атаки дракона - лишь терять время. Но если я буду отсутствовать за столом, не обессудьте.

Торин резко кивнул и повернулся к выходу. Тенгель пошел за ним.

- Лантир! Останься. Ты будешь мне нужен, - сказал блистающий потоками золота нолдо, - и узбад, усиль стражу у каменных врат моря, чтобы в случае нужды мы могли послать весть.

Торин снова кивнул.

Когда человек и гномы покинули черный песок у подземного моря, витязь сбросил одежду. Положил поверх обнаженный, длинный, изукрашенный златыми рунами и вензелями меч. Пропустил волосы сквозь пальцы, потягиваясь, и пошел в воду.

Лантир смотрел на белоснежный силуэт, оплетенный золотом, окутанный внутренним светом. Затем выбрал место, чтобы хорошо видеть кромку моря, и сел на песок, вытянув ноги и положив поперек коленей собственный меч. Тишина и величие подгорного чертога, и осознание, что наверху целый Эребор, сдавливали эльфа, но витязь велел оставаться тут и быть настороже - и значит, следовало оставаться.

========== Глава 14. Рога ==========

Мэглин сидел без кафтана и без сорочки в кресле, перекинув ногу на ногу. Лаиквенди был задумчив, мягко-спокоен.

Ветка кривоватыми стежками зашивала его одежду, замытую от крови. Опомнилась, вспомнила, как иногда прошивала себе костюмы или снаряжение, пошла ровнее и плотнее, изнутри. Пир, помолвка. Мэглин должен быть красивым.

А потом — после пира — в дорогу.

Зашила.

— Ночь. С-спать будем? — и опасливо покосилась на ложе.

Мэглин улыбнулся.

— Пошли-ка к полурослику. Ужин мы пропустили, а до утра ждать без сна и на голодный живот — как-то не очень. Авось нальет чаю и в ночи.

— А где… все?

— Ушли ловить дракона.

Ветка подумала, а потом вдруг неуверенно улыбнулась и сказала:

— Мальчишки. Подрались между собой, и все вместе пошли бить морды соседнему двору.

— Можно и так сказать, — и совсем тихо, — девчонка.

У Ветки по спине побежали мурашки, но она схватила платье, сунулась в уединенную комнату; и вышла одетая, не став переодеваться при Мэглине. Просто теперь правильным было так.

— К Бильбо — хорошая идея!

Однако намерение застать на кухне тишину и покой не увенчалось успехом.

Тут царствовала Дис, намертво сцепившаяся с мистером Бэггинсом из-за специй. Тут все три железнохолмские принцессы ловко управлялись каждая со своим — одна с десертами, другая с паштетами и закусками, третья с пирогами. Тут сидел Фили и жевал жертвы творческой силы Бус — кривобокие и странные на вид, но сочные и ароматные плюшки и пирожки. Тут не слышали о темных рунах, сюда не долетел звон мечей — но в ароматах, в мучной пыли, среди головок сыра и окороков, среди множества бутылок вина и гор посуды, которые протирались и относились в златой зал на длинные столы, уже толпился, пожалуй, целиком до последнего гнома весь народ Эребора. Все руки и рты были заняты, и Дис временами вскрикивала:

— Прекратить! Не наедаться! Пир будет весь день! Лопнете! И что, что пригорело? Также оставьте!

Бофур и особенно Бомбур, да чего уж греха таить, и многие другие, только посмеивались из углов. Не лопнем.