Люби СИ)

Ветка было чуть заметалась, не зная, то ли подчеркнуто сесть с иноземцами, то ли искать место на лавке у длинного гномского стола — но Дис строго глянула на нее и указала взглядом место за столом, выставленным перед самым троном. Там сидела вся ватага Торина, и Бильбо, и железнохолмские принцессы, и племянники узбада, и сама Дис. Там же ожидал Ветку стул, укрытый овчиной.

Торин тем временем говорил на родном языке гномов. Выглядел он величественно и великолепно — корона, широкие наручи, оплечье сверкали и сияли золотом и каменьями, белый волчий мех искрился, синяя рубаха в тон глазам и подбитая алым мантия шелково переливались. Смысл речи легко было угадать и не зная кхуздула: в нужный момент зал взревел, а молодые встали и с достоинством поклонились. Ветка ждала, что они поцелуются — но вспомнила, что это ведь помолвка. Еще не сама свадьба. Просто повод повеселиться и хорошо поесть. А целоваться — рано.

За столом сидели часа два, не меньше, и это было по-своему утомительно. Гномы ели и пили, и казалось, яств не убавляется, как и азарта едоков. Более того, никто и не собирался покидать столы, хотя Ветка знала — будут и танцы, и какие-то игры и забавы на пустоши в снегу.

Ветка угощалась, периодически поглядывая на стол, за которым пировали рохиррим и эльфы.

Глорфиндейл не появлялся.

Тенгель уже не в первый раз вставал с тостами; подружившись от всего сердца с Торином, он говорил красиво и подолгу и в честь счастья и замечательного будущего юного принца. Зал радостно ревел его словам, как и словам Двалина, Балина, Бофура и многих других — кто искренне поздравлял принца и принцессу с оглашением помолвки.

Не к месту было спрашивать узбада о золотом рыцаре.

Не к месту и пересаживаться за стол к Мэглину и узнавать у него. Мэглин тем временем также встал, и от имени эльфов поздравил Фили и Бус — коротко, но весьма любезно.

Ветку не оставляла тревога, появилась и усталость; есть она больше не могла. Зато голову ее посетила шкодная мысль. Девушка обождала некоторой тишины, встала и взяла бокал. На нее глянули с удивлением, но слово дали.

И Ветка начала с выражением, медленно выговаривать грузинский тост, выученный для какого-то эпизода с восточным колоритом на съемках — там, в прошлой жизни, — чуть переложив его на местный лад.

— Я предлагаю поднять этот бокал, наполненный древним вином, за доблесть и бесстрашие подгорного принца и его прекрасную невесту. Желаю им в день помолвки любви крепкой, как старое вино, которое, сколь ни хранится — не портится, а лишь лучше становится. Пусть выдержка вашего вина длится десятилетия и столетия! Пусть будет прочна любовь, как дерево, из которого делают бочки, в которых хранят это вино, как бронза, злато и серебро, из которых сделаны кувшины, в которые наливают вино из этих бочек, драгоценна и звонка, как бокалы, из которых мы пьем это вино за столом искренней радости! Прочна и крепка пусть будет любовь, как дружба, которая объединяет полуросликов, эорлингов, эльдар и наугрим, собравшихся за столом, чтобы пить вино из этих бокалов, налитое из кувшинов, наполненных из бочек! Желаю вам жить вместе столько лет, сколько нужно, чтобы сосчитать все драгоценные камни в подземельях Эребора, все капли воды в море под горой, все листья на самом древнем дубе в Сумеречном лесу, иметь столько детей, внуков и правнуков, сколькими желудями богат этот дуб. Выпьем же за это!

Договаривала Ветка с выражением, громко и четко, в полной тишине. На последних словах бокалы сдвинулись — с хохотом и ревом. Все двести обитателей Эребора радовались и пили за здоровье молодых.

Ветка уселась обратно, вполне довольная собой.

Торин подождал, пока гости выпьют, и в первой же паузе сказал:

— Спасибо за пожелание, славно сказано! Одно только, Ольва…

— Что?

— Да девы у нас не говорят застольных речей, — ухмыльнулся Торин, — не заметила?

Ветка встретилась глазами со взором короля-под-горой… невольно перестала улыбаться. Собралась что-то сказать — ему, только ему, так, чтобы он обязательно услышал…

От врат явился вестовой, который крикнул через весь Золотой зал:

— Узбад, там верховые на пустоши! Скачут сюда…

— Кто таковы? Люди Дэйла? Я не слал приглашений, не свадьба поди, — сказал Торин, поднимаясь на троне.

— Не видать пока, но скорее эльфы — с верхних балконов разглядели рога!

Рога.

***

Сердце ударило и остановилось.

Ветка видела, что все вокруг невыносимо медленно чокаются бокалами, подносят двузубые вилки ко ртам… Торин медленно-медленно поднял брови и словно по слогам выговорил:

— Ле-есна-ая фе-ея? Та-ак он же еще бо-олен, сла-аб…

Ветка тряхнула головой — это не Торин говорил медленно, это у нее в голове что-то приключилось, а теперь встало на свои места.

Она вскочила, резко грохотнув стулом; на нее обернулись многие лица… но Ветка уже неслась к конюшням, подхватив пышные алые юбки и не обращая внимания на окрики. Мэглин, эльфы сорвались вслед за ней, а следом и эорлинги…

Ветка неслась, не чуя ног — здесь? Здесь? Рога, рога!