Люби СИ)

Лицо Владыки осунулось, приобрело еще большую резную четкость и бледность. Руки властно держали повод, осанка оставалась прежней -плечи развернуты, с них стекал серо-стальной мерцающий плащ. На голове светлый венец, каскад серебристых волос падал на могучие оплечья.

А опаловые глаза сияли.

Ветка выдыхала кошмар, необъяснимый, ничем не подкрепленный -что на челе Трандуила окажутся мутные глазки Костика… и не знала, что сделать -броситься вперед? Упасть на землю, под копыта Зимы?.. Сказать «Привет»?.. Да и говорить-то не выходило -Ветка сглатывала и никак не могла успокоить судорожные вздохи.

Владыка вдруг улыбнулся -улыбка сверкнула молнией; скулы подрезались, сделав лесного короля открытым и светлым. На миг.

— Герцег идет с обозом, отдыхает, -сказал он лукаво.

Ветка закрыла рукой лицо, глаза, и наконец задышала более ровно. Раз-два, раз-два. Успокоиться.

— Эребор? — прозвучал вопрос. Владыка не отрывал взгляда от бляхи на шее.

И девушка ощутила вдруг, как же холодно на пустоши… в открытом на плечах бальном платье.

— Торин предложил мне защиту… я согласилась. Я думала, не вышло вернуться. Я думала, что ты погиб. Что я… тебя…

— Что ты меня убила? -на миг лицо Владыки стало отчужденным… и снова сверкнула улыбка, словно Трандуил так и не решил, как же держаться. Согреть сердце зимним солнцем, ошеломить величием и великолепием, приблизить — или оттолкнуть окончательно.

И Ветка не знала, что делать.

— Ты здесь… ты-ты-ты… помнишь?..

— Я помню все, -четко сказал Трандуил, — хотя что-то был бы и не прочь забыть. Тот… день, когда фэа была вырвана из моей плоти… и твой мир. Воспоминания об этом, а также месяц, когда я был вынужден ежедневно думать о тебе -о том, жива ли ты, а если нет, то где и как погибла… многое изменили. Меняли… каждый день.

— Трандуил… — Ветка почувствовала, что позорно стекает по шелкам юбок с лошади вниз… Лесной король двинул оленя ближе, и успел нагнуться, подхватить девушку за талию, перебросить на холку своего скакуна -и сам Владыка, и его зверь были много выше Зимы и ее всадницы.

Ветка ринулась — обхватила эльфа за торс, как когда-то, после спасения от орков, впечаталась в латы носом, щекой, ухом — стараясь расслышать стук сердца. Напряжение, не отпускавшее и ее больше месяца — с мига возвращения в Средиземье — уходило с каждым могучим ударом.

Левой рукой Трандуил бережно, сильно обнял ее. Правой удерживал повод.

Олень неспешным шагом двигался к Эребору.

Король чуть нагнул голову:

— Ни одна дева никогда не осмеливалась наносить мне раны. В сердце. Лишь ты. Я помню все удары. Каждый. Он, владелец хроа, в панике отступил, а я принимал твой клинок. Ибо ты была права и подарила надежду там, где она полностью померкла. У тебя твердая рука, Светлана.

Ветка приморозилась к доспехам и перестала дышать, не смея глянуть вверх.

Трандуил ехал, подняв точеный подбородок. Не торопил, давал ей время опомниться и принять. И Ветка начала приходить в себя -от запаха леса, неизвестных трав и цветов, стали и оленьей шерсти, смолы и меда… и мужчины. Ее тело согрелось, хотя на пустоши все так же стояла зима, а ее плечи по-прежнему были открыты ледяным поцелуям ветра.

Пришла в себя, вскинулась.

— Трандуил… ты тоже думаешь, что смерть последнего дракона может отбросить меня вон отсюда? Поэтому ты и призвал Глорфиндейла?

— Я и за себя беспокоюсь, — ровно сказал Владыка. — Испытание, которое мне пришлось пройти на твоей родине, ничуть не воодушевило его повторять. Мудрые решили, что Глорфиндейл более защищен от такой вероятности. Зато… Ольва… я лучше понял то, что пришлось пережить тебе. Лучше смог оценить твой путь. Я чрезвычайно хорошо все понял.

Король чуть опустил голову вниз и наконец встретился взглядом с Веткой.

— И теперь я даже понимаю бляху Эребора на твоей шее, — мягче добавил Владыка, — хотя и не в восторге. Так надежнее, да? Крепче узы со Средиземьем? И потом — мы были в разлуке. Тебя же не пускали ко мне. Гномы. Верно? — в низком голосе послышался отзвук грозы. — А я ждал…

— Я вообще не была уверена, что ты жив, — прошептала девушка, -пока не встретилась в Дейле с лордом Глорфиндейлом… и сама была не вполне жива.

Владыка остановил оленя.

Ветка видела через его плечо, что их все же нагоняет кто-то из его всадников -рыцарь в темных доспехах и развевающемся плаще, да и остальная кавалькада ускорила движение. Но Трандуил не оборачивался на стук копыт и, судя по всему, не торопился и в Эребор. Он царствовал — везде, где оказывался, и делал то, что считал нужным.

Он вгляделся в Ветку, буквально дав ей утонуть в собственном взгляде, странном, звездном; потом бросил правой рукой повод оленя, положил руку на затылок девушке. Чуть вкопался пальцами, унизанными перстнями, в плетение рубиновой шапочки, в густые короткие волосы.

Ветка замерла. Трандуил начал неспешно наклоняться…

Наскакал догонявший всадник.

— Трандуил Ороферион! Нам лучше скорее достичь Горы. На пустоши появились варги, и погода портится. Я могу взять деву на свою лошадь, если ей тяжело ехать без седла, или уступить ей оседланного коня.

Трандуил выпрямился.