Любимая для Монстра

Я не ответила. Что я вообще могла сказать? Он был прав: её прежняя жизнь была наполнена богатством и роскошью, но ничего из этого по-настоящему ей не принадлежало. Это было имущество её отца, которым она не имела права даже пользоваться.

Эдмунд, как всегда, говорил с такой непреклонностью, что никто бы не посмел ему перечить. В нём чувствовалась сила, которая отличала его от прочих лордов. Он не был одним из них. Его путь был вымощен кровью и войной.

“Человек, который подавил десятки восстаний, удержал в руках земли, находящиеся на грани краха. Он построил свою власть на страхе и уважении. И теперь он мой муж.”

Я сжала пальцы, чтобы не выдать эмоций. Эдмунд, тем временем, продолжил, будто не заметив молчания:

— Всё, что я сделал, было ради силы и порядка. И если я не хожу на празднества и не разделяю любовь этих лордов к пиру и бесполезным тратам, это лишь потому, что я не вижу в этом смысла. Но это не значит, что я навязываю и тебе такой жизненный уклад.

Я все еще молчала, чувствуя, как напряжение в комнате нарастает. Не могла позволить себе выглядеть жалкой в его глазах. Но что-то внутри всё же дрогнуло: перед ней был человек, которого боялись и уважали тысячи.

— Можешь идти.

Я опустила глаза, а затем сделала лёгкий книксен.

— Благодарю вас, мой Лорд.

Эдмунд лишь хмыкнул, вновь сосредоточившись на мече.

Глава 24

Вечер выдался тихим. Усталая после долгого дня, я провалилась в сон, едва коснувшись подушки. Но внезапный звук заставил меня резко открыть глаза. В полумраке комнаты я увидела его — Эдмунда. Он стоял у двери, высокий и непринуждённый. Возвышающаяся тень в темноте так сильно напугала меня сонную, что я почти вскрикнула от неожиданности, отшатнулась и, потеряв равновесие, соскользнула с кровати, с глухим стуком упав на пол.

Эдмунд обошёл кровать и, присев на её край, посмотрел на меня с ленивой усмешкой.

— Что это за проклятие, Розалия? Ты вновь и вновь падаешь даже с такой широкой кровати?

Его тон был таким насмешливым, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Собрав остатки достоинства, я поднялась с пола и поспешила вернуться на своё место, с трудом подавляя смущение.

Эдмунд протянул руку и, неожиданно мягко, провёл пальцами по моим волосам.

— Чем это ты сегодня пахнешь? Лаванда, чабрец… Принимала ванну с травами?

— Да, — выдавила я, удивлённая его интересом. — Служанка приготовила её для меня, чтобы снять усталость. Мышцы болели после насыщенного дня.

Его глаза засверкали, и уголки губ дрогнули в лукавой улыбке.

— Жаль, что ты уже искупалась, — произнёс он с издёвкой, не сводя с меня взгляда. — Я думал, как вчера искупать тебя сам.

Кровь прилила к моим щекам, лицо запылало так, что я не могла на него смотреть. Моё смущение, казалось, доставляло ему удовольствие. Он чуть склонил голову, наслаждаясь моментом.

Я попыталась отвести взгляд, но моё внимание невольно привлекли его волосы. Обычно гладкие, они сейчас были растрёпаны, будто он целый вечер терзался мыслями. Прежде чем успела себя остановить, моя рука потянулась к нему, неосознанно сглаживая непокорные пряди.

Он замер, поражённый моим жестом. А я только поняла, что сделала.

— Простите, я… — начала я, но мой голос предал меня.

Его взгляд был пристальным, острым, как клинок, пробирая до самого сердца. Внезапно я осознала, что сидела в полуспущенном платье, с обнажённым плечом и ногами, выставленными напоказ. Горячая волна захлестнула меня с головы до пят.

— Розалия… — Его голос был тихим, почти хриплым, прежде чем он резко потянул меня к себе. Я не успела даже вздохнуть, как его губы прижались к моим.

Его поцелуй был требовательным, властным, лишая меня способности мыслить. В одно движение он опрокинул меня на кровать, а его руки начали своё изучающее путешествие.

Он провёл пальцем по ткани, скрывавшей грудь, круговыми движениями касаясь чувствительной кожи под ней. Тонкая ткань не могла скрыть ничего, и я чувствовала, как тепло его прикосновений проникает глубже. Его язык слегка провёл по краю, заставляя моё тело изгибаться под ним.

— Прекратите, — выдохнула я, пытаясь хоть как-то сопротивляться этим ощущениям, но он лишь усмехнулся.

— Я только начал.

Его руки скользнули вниз, с лёгкостью освободив меня от платья. Прохладный воздух коснулся оголённой кожи, но вскоре его губы заменили этот холод жаром. Я потерялась в вихре ощущений — нежности и требовательности.

После пару часов истязания моего тела, Эдмунд наконец лёг рядом.

— Я завтра уезжаю, — произнёс он спокойно, но в его голосе было что-то напряжённое. — Король велел подавить бунт на окраинах Риоби. Меня не будет какое-то время.

Я почувствовала, как внезапный холод сковал моё сердце.

— Уезжаете? Но вы не говорили об этом…

— А должен был? Так нужно — коротко ответил Эндмун.

— Не волнуйтесь, мой Лорд, — произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — В ваше отсутствие я постараюсь позаботиться о нашем доме.