Тройка мчится, тройка скачет
Тройка мчится, тройка скачет,
Вьется пыль из-под копыт.
Колокольчик то заплачет,
То хохочет, то звенит.
Еду, еду, еду к ней,
Еду к любушке своей.
Еду, еду, еду к ней,
Еду к любушке своей.
Вот вдали село большое —
Сразу ожил мой ямщик.
Песней звонкой, удалою
Залился он в тот же миг.
Тпру!..
И тройка вдруг осела
У знакомого крыльца,
В сени девушка влетела,
И целует молодца.
Затворница
В одной знакомой улице
Я помню старый дом,
С высокой темной лестницей,
С завешанным окном.
Там огонек, как звездочка,
До полночи светил,
И ветер занавескою
Тихонько шевелил.
Никто не знал, какая там
Затворница жила,
Какая сила тайная
Меня туда влекла,
И что за чудо-девушка
В заветный час ночной
Меня встречала, бледная,
С распущенной косой.
Какие речи детские
Она твердила мне:
О жизни неизведанной,
О дальней стороне.
Как не по-детски пламенно,
Прильнув к устам моим,
Она, дрожа, шептала мне:
«Послушай, убежим!
Мы будем птицы вольные —
Забудем гордый свет…
Где нет людей прощающих,
Туда возврата нет…»
И тихо слезы капали —
И поцелуй звучал…
И ветер занавескою
Тревожно колыхал.
Ой, полна, полна моя коробушка
Ой, полна, полна моя коробушка,
Есть и ситец, и парча,
Пожалей, душа моя, зазнобушка,
Молодецкого плеча!
Пойду выйду в рожь высокую,
Там до ночки погожу,
Как завижу свою черноокую,
Все товары разложу.
Вот и пала ночка туманная,
Ждет удалый молодец.
Чу! Идет, пришла моя желанная —
Продает товар купец.
Катя бережно торгуется,
Все боится передать,
Парень с девицей целуется,
Просит цены набавлять.
Цены сам платил я немалые,
Не торгуйся, не скупись,
Подставляй-ка губки алые,
Ближе к молодцу садись!
Дал ей ситцу штуку целую,
Ленту алую для кос,
Поясок – рубашку белую
Подпоясать в сенокос.
Все поклала моя ненаглядная
В короб, кроме перстенька:
– Не хочу ходить я нарядная
Без сердечного дружка!
– То-то дуры вы, молодочки,
Не сама ли принесла
Полуштофчик сладкой водочки,
А подарков не взяла!
Ну, постой же, нерушимое
Обещаньице даю,
У отца дитя любимое,
Ты попомни речь мою:
– Опорожнится коробочка,
На Покров домой приду,
А тебя, моя зазнобушка,
В Божью церковь поведу!
Только знает ночка темная,
Как поладили они,
Распрямись ты, рожь высокая,
Тайну свято сохрани!
Помню, я еще молодушкой была
Помню, я еще молодушкой была,
Наша армия в поход куда-то шла.
Вечерело. Я стояла у ворот —
А по улице все конница идет.
К воротам подъехал барин молодой,
Мне сказал: «Напой, красавица, водой!»
Он напился, крепко руку мне пожал,
Наклонился и меня поцеловал…
Он уехал… Долго я смотрела вслед,
Жарко стало мне, в очах мутился свет,
Целу ноченьку мне спать было невмочь:
Раскрасавец барин снился мне всю ночь.
Вот недавно – я вдовой уже была,
Четырех уж дочек замуж отдала —
К нам заехал на квартиру генерал…
Весь простреленный, так жалобно стонал.
Я взглянула – встрепенулася душой:
Это он, красавец барин молодой;
Тот же голос, тот огонь в его глазах,
Только много седины в его кудрях.
И опять я целу ночку не спала,
Целу ночку молодой опять была.
Вот на пути село большое
Вот на пути село большое,
Куда ямщик мой поглядел.
Его забилось ретивое[2]
,И потихоньку он запел:
«Твоя краса меня сгубила,
Теперь мне белый свет постыл.
Скажи, зачем приворожила,
Коль я душе твоей не мил!
По мне лошадушки сгрустятся,
Расставшись, бедные, со мной.
Они уж больше не помчатся
Вдоль по дороге столбовой.
Недолго песней удалою,
Недолго тешить седока.
Уж скоро, скоро под землею
Зароют тело ямщика».
Когда б имел златые горы