Любить и убивать

– Разрешите вам представить лучшего моего ученика на курсах подготовки детективов и охранников. Леха, Алексей Решетов. В последний день занятий он страстно желал выиграть у меня приближенный к боевой обстановке поединок без ограничений. И проиграл. Как и сейчас.

Алексей Решетов уже очнулся настолько, чтобы с ненавистью посмотреть на Сырцова снизу вверх дурными глазами.

– Посадите его на стул, – распорядился Смирнов.

Напрягаясь (объект им старательно не помогал), Сырцов и Кузьминский пристроили страдальца на стул.

– А где его пугач? – строго спросил Смирнов.

– Виноват, гражданин начальник! – рявкнул Сырцов. – Он его выронил, когда я дубинкой приложился, а потом как-то из головы выскочило. Сей момент!

И вновь растворился во тьме. Все молча ждали его возвращения, и он вернулся тотчас, кинув укороченный «Калашников» на старческие колени Смирнова.

– Осторожнее, балбес! – от внезапности разозлился Дед.

– Я его на предохранитель поставил, – невинно объяснил Сырцов.

– Все равно балбес! – не принял оправданий Смирнов. – Считаю, что на правах близкого знакомства ты его трепать начнешь.

– С нашим удовольствием! – бодро согласился Сырцов и начал от печки: – Как жизнь молодая, Леха?

Леха мало еще чего понимал и поэтому ответил, хотя отвечать на такой вопрос и не стоило:

– Вашими молитвами.

– Ну, моими молитвами долго не проживешь. Еще раз приложусь, помолясь, и придется твоим новым сослуживцам тебе гроб покупать. Знаешь, какие теперь твои коллеги любят? Заграничные, лакированные под красное дерево, с бронзовыми ручками…

– Это еще неизвестно, кому первому гроб закажут, – непринужденно ощетинился Леха. Оклемался, сволочь.

– Ну, не хочешь гроб, получишь срок к десятке поближе. Устроит?

– Не пугайте меня, Георгий Петрович. Я ведь не боюсь.

– Видали, какие у меня ученики? – похвастался Сырцов перед компанией и, вновь сосредоточась, объяснил Лехе: – Ты еще в дури после отключки и не можешь понять, что пугать тебя мы и не начинали. А возможностей напугать тебя до поноса у нас предостаточно. Вариант первый: ты молчишь, и мы понимаем, что ты будешь молчать до конца. Сам понимаешь, что отпустить тебя просто так мы не имеем права ради собственной безопасности. Тогда единственный и абсолютно беспроигрышный для нас выход: имея на то полное моральное право (ведь ты собирался убить нас четверых, так?), мы тихо кончаем тебя и быстро, но не торопясь, закапываем твое тело под заброшенным сортиром-скворечником. Твои тебя искать не будут – себе дороже. А больше никто и не хватится: насколько мне известно, ты сирота.

– Вы так не сможете, – попытался не поверить Леха.

– Ты-то смог! – жестко сказал Сырцов. – Если бы мы тебя не повязали, завалил бы всех и не поморщился. На вопросы будешь отвечать, скотина?!

– Это смотря на какие. – Нет, еще не понимал до конца боец Леха, во что он вляпался. За это и получил: на неуловимо коротком замахе Сырцов с правой врезал ему в подбородок. Леха вместе со стулом рухнул на пол, да еще и затылком вдобавок. Казарян и Кузьминский, покряхтывая, восстановили статус кво. Леха вяло помотал башкой и с трудом, разбитым в кровь ртом выговорил:

– Закованного, да? Закованного, да?

– Да, закованного, – вступил в диалог Смирнов. – Ну, а теперь расстегни его, Жора.

Сырцов без слов щелкнул ключом, снял наручники, потрепал Леху ладошкой по щеке и по-домашнему повторил:

– Будешь отвечать на вопросы, засранец?

– Буду, – принял наконец правильное решение Леха.

– Александр Иванович, я его слегка размял, теперь ваша очередь, – уступил Смирнову место вполне удовлетворенный Сырцов.

Смирнов качался в креслице. Не переставая качаться, задал первый вопрос:

– Сколько вас сегодня было в двух машинах?

Подвоха вроде бы не было, и Леха ответил быстро:

– Восемь. Трое в «БМВ», пятеро в «джипе».

– Ты в «джипе»?

– Да. На переднем сиденье с шофером.

– Значит, за старшего у боевиков. А кто главный? В «БМВ»?

– Который за рулем. Ростислав.

– Высокий блондин, накачан с избытком, правая бровь рассечена шрамом, носом слегка подергивает, в шикарном прикиде. Он? – быстро спросил Сырцов.

Леха посмотрел на него с уважением и подтвердил:

– Он. Точно он.

Ай да Сырцов! Ай да сыскарь! Атлет без мозгов, который водилой у Эли служит и которых тысячами на конвейере производят, – это про того, кто напрямую с Рузановым контактирует! Это не атлет без мозгов, это он. Сырцов, без мозгов. А его еще только что Дед похвалил. Смиренно предложил Деду:

– Александр Иванович, продолжайте.

– Каковы потери в операции? – как ни в чем не бывало продолжал задавать вопросы Смирнов. Только качаться перестал.

– Двое раненых и один вроде того… с концами.

– Убитый – пулеметчик?

– Да.

– Ты был за пассажира. Значит, и водитель ранен?

– Да. Но я руль успел перехватить.

– Где встретились с подставой?

– За Старыми Горками прямой выход на Клязьму. Там нас ждали на двух машинах.

– Кто?

– Не знаю. В пустой «рафик» уложили убитого и раненых. А Ростислав пошел к «форду» и с кем-то там разговаривал. Потом вернулся и приказал мне наказать вас.