Любовь

Прочтите два произведения, краткое содержание которых, как и всего выше нами рассмотренного, легко выражается двумя словами: «влюбился – застрелился». Полюбопытствуйте, как буйствовали 100% любви в «Гранатовом браслете» и в «Страданиях молодого Вертера».

В рассказе Куприна мелкий чиновник Желтков влюбился в аристократку, жену предводителя дворянства. И не такого предводителя, как Киса Воробьянинов, а настоящего:

«… я увидел Вас в цирке в ложе, и тогда же в первую секунду я сказал себе: я её люблю потому, что на свете нет ничего похожего на неё, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее. В Вас как будто бы воплотилась вся красота земли…»

А гётевский горе-влюблённый потерял голову из-за любви к чужой невесте:

«Как любовался я во время разговора её чёрными глазами! Как тянулся душой к выразительным губам, к свежим, цветущим щекам, как, проникаясь смыслом её речей, я порою не слышал самих слов…»

Узнаёте, Серкидон, порывистое дыхание безответной любви?

«Ах, этот образ, он преследует меня! Во сне и наяву теснится он в мою душу! Едва я сомкну веки, как тут, под черепом, где сосредоточено внутреннее зрение, встают передо мной её черные глаза…»

Тут бы нам с Вами хором пропеть: «Очи чёрные, очи страстные…», но сил нет уже никаких.

Слегка пожимаю Вашу руку, и до следующего письма.

-15-

Приветствую Вас, Серкидон!

Начитались мы с Вами страхов и ужасов. Поблагодарим же Вседержителя, за то, что удержал нас от греха, за то, что без нас с Вами там обошлось. За то, что мы не участники трагических событий, а лишь соглядатаи…

Но попробуем ответить на первую извечную русскую формулу-вопрос – «Кто виноват?».

Для начала познакомьтесь с прекрасным писателем, да уже верно и не писателем, а, поднимай выше, – мыслителем, по калибру близким к Сократу из Древней Греции и к Сенеке из Древнего Рима. Прошу любить и почитать – кавказский мудрец Фазиль Искандер.

В статье, которую Ваш покорный эпистолярный слуга перечитывал неоднократно, Фазиль Абдулович написал: «Если жизнь представляется невозможной, есть более мужественное решение, чем уход из жизни. Человек должен сказать себе: если жизнь действительно невозможна, то она остановится сама. А если она не останавливается, значит, надо перетерпеть боль. Так суждено. Каждый, перетерпевший большую боль, знает, с какой изумительной свежестью после этого ему раскрывается жизнь. Это дар самой жизни за верность ей, а может быть, даже одобрительный кивок Бога».

Одобрительного кивка нужно дождаться. Нажать курок не сложно, а вот сцепить зубы и перетерпеть боль – под силу только человеку мужественному.

Да, ни с одним из несчастных влюблённых не было рядом ни мудреца, ни просто приятеля. Да, состояние нервной системы каждого было патологическим. Но, тем не менее, в смерти своей каждый из них виновен прежде всего сам.

«А женщины?» – спросите Вы. Законный вопрос! Никто не освобождает женщину от ответственности за полюбивших её.

«За всех, что ли?» – фыркнет изнеженная звезда экрана. Ну, может быть, и не за всех, но за тех, кого к любви легкомысленно провоцировали, кого улыбочками поощряли, с кем без цели кокетничали… Заманивали на тропу любви, как сказал бы Чингачгук… Хотя поймёт эти слова не каждая белобрысая скво…

И раз уж мы, хотя и в помыслах, отправляемся к женщинам, да ещё будем их судить, дайте-ка я приоденусь. К такому случаю подойдёт чёрная судейская мантия, а на ней маленькие красные сердечки, пробитые жёлтыми стрелами… Всё, я готов!

Определим меру вины, и заодно уж и назначим наказание. Вы, Серкидон, будете моим народным заседателем. Ваше дело – состроить умную физиономию и затаиться.

Дело №1. «Гранатовый браслет». Вера Николаевна.

Не поощряла, не кокетничала, не провоцировала. Хочется сказать – не виновна. Мол, несчастный случай на охоте Амура. Но зря, что ли, я мантию надевал? Опытный судья вину найдёт всегда. Вера Николаевна красивая женщина, и должна бы знать, что красотой нужно пользоваться осторожно. Поэт Игорь Кобзев70 предупреждал:

Ведь красота порой мешает дружбе,

Ломает жизнь, вселяет боль в сердца,

Она как огнестрельное оружье

В руках неосторожного бойца…

Желтков во время телефонного разговора был на грани. Неужели она этого не почувствовала?.. Успокоить лаской в голосе. Неким обнадёживающим посулом. Вместо этого она сказала: «Ах, если бы вы знали, как мне надоела вся эта история. Пожалуйста, прекратите её, и как можно скорее».

Желтков эти слова воспринял как приглашение на казнь… Но опять-таки Вера Николаевна – княгиня, а не психотерапевт, и не она ведь эту кашу заварила. Узнав о трагедии, княгиня посетила убогое жилище покойного, в лоб несчастного поцеловала долгим поцелуем и сонату, бетховенскую сонату D-dur N2. ор.2, как он и просил в предсмертной записке, отыграла.

Что мы можем, отправляя правосудие, предпринять в отношении В.Н. Шеиной? Только поставить ей на вид. А спросит, почему это вдруг, – пропоём:

Потому что нельзя,

Потому что нельзя,

Потому что нельзя быть на свете

Красивой такой71.

Дело №2 Лотта «И Вертер, мученик мятежный».