Любовь горца

Мучительные черные кинжалы впились ему в сердце, когда он увидел, как она наслаждается мужскими знаками внимания. Кто бы мог подумать, что его прелестная добропорядочная гувернантка способна двигаться с такой роскошной дьявольской грацией?

Но главным словом для него было слово «его». Разве он не ясно дал понять и ей, и всему клану, что намерен добиться ее? Глаза Лиама неотрывно смотрели на пышные формы Филомены, пока он пробирался по самому краю освещенного костром пространства. Он видел, как она прыгает, смеется, наблюдая, как огонь сверкает в ее волосах.

Гэвин подошел к ней сзади, влился в круг, взял ее за руку и улыбнулся ей, давая понять, что совершенно очарован. Филомена сверкнула улыбкой узнавания, повернув к нему голову. Тут круг разорвался, каждый обнял своего партнера, и началась самая быстрая часть танца. Пары кружились с невероятной быстротой, их тела едва успевали за полетом ног.

У Лиама кровь стучала в ушах, он с трудом подавил в себе желание убить брата, а ее потащить домой, схватив за роскошные волосы. Но нынче наступил век просвещения, и современные женщины требовали более тонкого обхождения. За ней надо ухаживать.

Лиам прохаживался по самому краю палаточного городка. Там он схватил маску со стола, нацепил ее на лицо так, чтобы она скрывала глаза и сидела на переносице, и отправился к музыкантам. Флейтист, барабанщик и два скрипача играли в почти полной темноте, потому что старались, чтобы их инструменты не попали слишком близко к жару костра. Склонив к ним голову, он распорядился, какой танец исполнить следующим, и подождал, когда закончится круговой танец.

На Лиаме по-прежнему не было ни плаща, ни рубашки. Он гордо демонстрировал древние руны, написанные на его коже традиционной синей краской. Он чувствовал себя настоящим друидом, мистическим Королем-оленем, вышедшим на поиски самки. Толпа расступилась перед ним, когда зазвучал медленный вальс, исполняемый инструментами вместо головокружительного кругового танца.

Клан Лиама начал перешептываться и обмениваться восклицаниями, когда он подошел сзади к Филомене и положил руку ей на плечо. Она повернулась, и сияющая улыбка стала гаснуть, а потом исчезла.

– Могу я пригласить вас на танец, моя леди?

Он поклонился ей, как кланяется ученик своему наставнику или, в этом случае, наставнице. Ее огромные глаза подсказали ему, что она заметила подчеркнутое обращение «моя». Пьяная и веселая, толпа обрадовалась такому повороту событий, стала кричать и выталкивать Филомену, пока та не очутилась практически в объятиях Лиама.

– Мне трудно отказать вам, – пробормотала она.

Лиам весь напрягся, когда их тела соприкоснулись, как будто в точках касания прошел электрический разряд. Везде, где его разгоряченная кожа прижималась к ее изумительному платью, она начинала пульсировать. Кончики ее невероятных грудей терлись о его торс прямо под грудью. Ее бедра прижимались к нему, и складки килта путались в складках ее платья.

Крепко взяв Филомену за руку, он другой рукой обнял за талию чуть ниже спины и прижал к себе. Они танцевали бы бедро к бедру, если бы он не был так высок, однако Филомена прекрасно помещалась в его объятиях, будто была создана для них. Все ее пышные изгибы и впадинки как раз совпадали с углами и твердыми выпуклостями его тела.

Они начали ритмичное движение, их тела двигались безупречно, хотя он чувствовал, что слишком часто ставит ее в неловкое положение. Ее рука трепетала на обнаженной коже его плеча, подобно бабочке, не желающей садиться на цветок.

Ей пришлось несколько раз нервно вздохнуть, прежде чем она решила спросить:

– Почему бы вам не надеть рубашку, мой лэрд? Это не вполне прилично.

Из его горла вырвался выразительный смешок – всегда такая правильная эта барышня, мисс Филомена Локхарт.

– Оглянитесь вокруг, – бросил он с вызовом. – Танец с полуобнаженным маркизом отнюдь не самая неприличная вещь из тех, что совершаются здесь в эту минуту!

Он вел ее в плавном медленном танце, и она поглядела на другие пары, потом на то, что происходит в палаточном городке и даже в лесу неподалеку, где предавались непристойным удовольствиям в тени деревьев, виднелись извивающиеся тела и слышались подозрительные звуки.

Это отвлекло Филомену, и она споткнулась, чем тут же воспользовался Лиам, прижав к себе еще теснее.

– Что вы делаете? – спросила Филомена, задыхаясь, и постаралась довольно безуспешно отодвинуться на приличное расстояние от партнера.

– Стараюсь не наступить на вашу ножку, барышня, – ответил Лиам с наигранной наивностью, наслаждаясь ее замешательством куда больше, чем следовало бы. – Иногда я бываю довольно неловким чудовищем и могу вам навредить.

– Я уверена, вы никогда мне не навредите, – ответила она, опуская длинные ресницы.

– Вы считаете меня слишком хорошим танцором и ошибаетесь, – шутливо заметил Лиам.