Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести

Володя лежал, зарывшись в мокрый спальный мешок. Влажный, истекающий водой скат крыши низко провисал, почти касаясь лица. Открыв глаза, он посмотрел в лениво колышущееся марлевое оконце, за которым виднелась покосившаяся стенка соседней палатки. Рядом раздался звук открывающейся дверной молнии и возглас Юры:

— Ого! Вот это да!

Потом голос Марченко, имитирующего азиатский акцент:

— Попрыгушка Стрекозел лето красное пропел, оглянуться не успел — весь Джайлау белый стал…

Раскрылась еще одна молния.

— Да, бляха-муха, — удивленно проговорил Сергей, — теплые Фанские горы…

— Лучший способ перезимовать лето! — добавил Эдик.

Володя осторожно, стараясь не касаться мокрого брезента, отодвинул полог. В глаза ему ударил слепящий свет: все вокруг — земля, камни, деревья — было усыпано толстым слоем свежего пушистого снега. Володя хлопнул по скатам, сбрасывая снег, перевернулся на живот и высунулся наружу.

Из других палаток тоже торчали головы. Некоторые из них дымили папиросами. Никто не спешил вставать. Все лежали, лениво перебрасываясь словами.

— Марчук, а дальше что было? — спросил Юлик.

Марченко вынул изо рта папиросу:

— Попрыгушка Стрекозел
Мурабай домой пришел:
«Мурабай, Мурабай,
Ты меня домой пускай,
Свежий хлеб мне давай,
Сверху масло намазай».
Отвечает Мурабай:
«Ты все пел? Пел.
Чайхана сидел? Сидел.
Так иди, пляши фокстрот
 Белы тапочки вперед…»

Возле очага колдовал Леня, извлекая огонь из мокрых арчовых веток.

— Эдик, время! — крикнул он, глянув на часы.

Эдик вытащил рацию, соединил шедший от нее проводок с длинным, свисающим с дерева кабелем и включил тумблер. В динамике послышались шумы, трески и завывания. Он покрутил ручку настройки. Неожиданно из эфирной неразберихи выплыл мелодичный женский голос:

— Двадцать один семнадцать, примите заказ.

Потом снова шум и опять тот же голос:

— Спасибо, у меня уже есть такая… Да?.. Подожди-ка минутку… Ноль восемь пятьдесят три, слышите меня?.. Ленина четыре квартира семь…

— Бесполезно, — Эдик выключил рацию, — забили линию.

— Эдя, заказал бы сюда тачку, — сказал Володя.

— С едой, — обрадовался Юлик.

— И с диспетчершей, — добавил Сергей.

— А мне кошмар сегодня ночью приснился! — вспомнил вдруг Эдик. — Как будто мы с женой стоим на шоссе посреди леса и ловим машину. Вокруг пустынно, никого нет. А вечер уже. И вот, из-за холма появляется автобус, фарами дорогу освещает… Ну, мы голосуем. Он останавливается, открывает переднюю дверь. Заходим, а там все сидячие места заняты и весь автобус — мои знакомые бабы! Ну, просто все, с какими я когда-либо дело имел!

— Как же они в один автобус-то влезли? — удивился Марченко.

— Ну, ты уж прямо, — возмутился Эдик.

— Подымайтесь! — крикнул Леня.

— Онегин, я с кровать не стану… — сказал Сергей.

— Кто эти мужественные люди, — спросил Володя, — эти герои, которые подадут нам завтрак прямо в постель?

— Сходи лучше за водой, — посоветовал Леня…

Наконец все лениво повылезали из палаток, добрели до брезентового шатра и расселись на ящики. Здесь было холодно и сыро. В углу валялись размокшие коробки и пустые холщовые мешки. Леня поставил в центр казан с кашей, порылся на дне большого бумажного пакета и достал пригоршню подгоревших сухарей.

— Эх, сейчас бы булочки с молочком! — мечтательно произнес Марченко.

Последними пришли Сергей и Володя. Володя нес под мышкой книгу, Сергей зябко кутался в пуховку.

— Почему мне так холодно? Я же так люблю тепло! — Сергей подсел к казану и стал греть руки о его стенки.

Володя подтащил ломаный ящик, пристроился рядом.

— Что пишут? — спросил у него Юра.

— Есть некоторые неплохие куски, — ответил Володя.

— Например? — поинтересовался Леня.

— Ну… — Володя полистал книгу. — Ну, например, вот этот: «В отеле Монтойа две столовые. Одна во втором этаже с окнами на площадь. Другая внизу, на целый ряд ниже уровня площади, и оттуда можно выйти на улицу позади отеля, по которой рано утром пробегают быки, когда их через весь город гонят к арене. В этой столовой всегда прохладно, и мы очень хорошо позавтракали. Первая трапеза на испанской земле — это каждый раз серьезное испытание: закуски, кушанье из яиц, два мясных блюда, овощи, салат, десерт и фрукты. Нужно много вина, чтобы все это одолеть…»

— Хорошо написано, — похвалил Эдик после продолжительного молчания. — Душевно.

— Еще давай! — потребовал Юлик.

Володя опять полистал книгу:

— «Служанка принесла большую миску горячего овощного супа и вино. На второе нам принесли жареную форель, потом какого-то тушеного мяса и большое блюдо с земляникой. Вино мы пили не в убыток себе, и служанка смущенно, но с готовностью приносила его…» — он захлопнул книгу.

— А что они там такое все время пьют? — спросил Сергей.

— Двойной охлажденный дайкири без сахара, — скатал Эдик.

— Нет, что-то другое, — припоминал Сергей, — смешное такое название.

— Фундадор? — спросил у него Володя.