Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести

Шел дождь. Сергей сидел под вымокшим тентом и листал отпечатанный на машинке текст. Юра выгребал из очага прогоревшие консервные банки и методично плющил их большим увесистым камнем. Эдик заливал йодом ссадины на распухших пальцах. Марченко глядел в задумчивости на кучу снаряжения.

— Бью крюк, потом второй, — зачитал Сергей выдержку. — Подтягиваюсь на правой руке и усилием воли перекидываю себя через карниз…

— Бросайте все, идите смотреть — не пожалеете! — прибежал возбужденный Леня. Заинтригованные, они пошли за ним.

Через протоку, грациозно перепрыгивая с камня на камень, переходила вереница пестро одетых девушек в прозрачных полиэтиленовых дождевиках, с полотенцами и мыльницами в руках. Загадочно улыбаясь, они прошли вдоль берега и скрылись в туманном арчовом лесу.

— Туристки, — объяснил Леня. — Вчера вечером пришли. Сегодня у них баня. Просили, чтобы никто в течение двух часов не подходил к запруде.

— Это тот редкий случай, когда гора идет к Магомету, — сказал Сергей.

— Такие хорошие, — ласково проговорил Эдик, — мыться пошли…

Повеселевшие, они возвратились обратно. За столом обнаружили Володю и Юлика. Рядом стояло ведро с айраном, лежал рюкзак, полный лепешек.

— О, теплые еще, — Марченко потрогал лепешки.

— А где Настя? — спросил Леня.

— Я так понимаю, что айран и лепешки — это как раз все то, на что Юля смог ее выменять, — высказал предположение Сергей.

— Ты почти угадал, — сказал Юлик. — Кстати, если бы у нее было высшее образование, мы могли бы получить за нее сорок баранов.

— А со средним сколько? — поинтересовался Эдик.

— А так только двадцать.

— Зачем им, интересно, высшее образование? — недоумевал Володя.

— Престижно! — пояснил Марченко.

— Нет, правда, где Настя-то? — спросил Юра.

— Встретила каких-то своих земляков, — сказал Юлик. — Они там внизу ждут машину. Ленечка, тащи поварешку и миски.

— Сей момент! — обрадовался Леня.

Из-за деревьев появилась Настя. Рядом с ней семенил косолапый мужичок с длинными запорожскими усами.

— Здорово, орлы! — бодро поприветствовал он всех.

— Здоровеньки булы! — закивали ему в ответ. — Хай живе Радяньска Влада!

— Мальчики, это Паша, мой земляк, — представила запорожца Настя. — Он по делу. У него к вам предложение.

— Садись, гарный хлопец Павло! — пригласил Эдик.

— А вы, я вижу, шутники, — мужичок подсел к столу. — Настюша говорит, вы тут с голоду собрались помирать? А у нас к вам дельце. Идея вот какая. У нас сбор закончился, народ вещи вниз таскает, сегодня вечером машина должна быть. Но она может и завтра прийти, и через два дня — вы ж понимаете… А мы все продукты подчистили уже. Осталось только сало и шоколад. Этого в избытке. Но нужно что-то нейтральное такое, распиратор — крупу, макарошки какие-нибудь… Вы не богаты?

Все посмотрели на Эдика, на его ставшее задумчивым и печальным лицо.

— Ну, у нас есть тут еще пшена немного… — сказал он.

— Пшено? — обрадовался мужичок. — Ну, так и пре- красненько!.. Вы посмотрите, какое сальце, — он достал из рюкзака шмат сала, завернутый в промасленную бумагу, развернул, перочинным ножом соскреб слой соли, срезал тонкий ломтик и поднес его к самому носу, показательно вдыхая аромат, — это ж домашнее, не то, чем у вас в магазинах торгуют! Розовое, со своих свинок! Ну, давай, на пробу!

Он протянул ломтик Эдику, тот отправил его в рот и начал медленно, сосредоточенно жевать. Окружающие внимательно наблюдали за дегустацией, но никаких чувств на лице Эдика уловить не могли.

— Действительно, неплохое сало, — наконец бесстрастно произнес Эдик.

— Ха! Неплохое! — гордо усмехнулся мужичок. — Сало — пальчики оближете! Лучше нашего сала нигде не найдете! Давайте, решайтесь! Ну что, меняем?

— Но сала у нас и у самих полно, — сказал Эдик.

— Да?.. Что же вы тогда молчите?.. Берите шоколад. Шоколад дефицитный! Москва! «Вдохновение» называется, — мужичок вынул плоскую коробочку с балериной на обложке и высыпал на ладонь длинные брусочки шоколада, завернутые в серебристые обертки, — на восхождении чрезвычайно практично! С орехами! Пробовать не даю. На веру, — он зазывно поиграл серебристыми брусочками, будто перебирал четки.

— Ну, что? — Эдик посмотрел на остальных. — Шоколад, я думаю, можно взять.

— Отличненько! — мужичок запихнул брусочки обратно. — Нам нужно пару килограмм крупы. Как будем меняться? Ваши предложения?

— Ясно как! — сказал Эдик. — Килограмм на килограмм.

— Как так — килограмм на килограмм? — изумился мужичок. — Вы что, мужики, обалдели? Да это ж грабеж средь бела дня! Ваше пшено стоит двадцать копеек кило, а тут каждая плитка, — он прочитал надпись на коробке, — сто пятьдесят граммов — два рубля!

— Какие деньги, дружище? — Эдик спокойно смотрел на него. — Сюда-то все на своем горбу затаскивали — что железо, что пшено, что шоколад — какая разница? Не хочешь — не надо. Шоколада у нас, в общем-то, тоже хватает…

Эдик извлек из кармана сигарету, начал искать спички.

— Ладно, счас, дайте подумать, — мужичок довольно долго что-то высчитывал в уме, потом махнул рукой. — Черт с вами! Давайте килограмм.