Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести

Он отсчитал семь плиток шоколада, шесть положил на стол, из седьмой вынул три брусочка, сунул себе в карман, а неполную плитку кинул поверх остальных.

— Юля, — попросил Эдик, — принеси, пожалуйста, пшено.

Юлик поднялся и двинулся в сторону шатра.

— И весы! — крикнул вдогонку Эдик.

Взвесив пакет с крупой, Эдик отсыпал немного в кружку и отдал пакет запорожцу. Тот достал полиэтиленовый мешочек, упрятал в него крупу и убрал в рюкзак.

— Ну ладно, мужики, мне пора, — засобирался он. — Спасибо!

— Вам также, — ответил Эдик за всех.

— Ну что, Настюша, мы тебя ждем! Поторапливайся! — Мужичок надел рюкзак и пошел, мурлыча какой-то мотивчик.

Настя скрылась в палатке.

— Ка-азел! — с чувством выдохнул Леня.

— Душный чувак, — подтвердил Сергей.

— Эдя, все равно, ты — гений! — восхитился Володя.

— Не знаю, — задумчиво проговорил Эдик. — Другому бы так отдал…

— Мальчики, я ухожу, — подошла к столу Настя, — давайте прощаться.

— Как так уходишь? — не понял Леня. — Совсем, что ли?

— Ну да, совсем, — сказала Настя. — Вниз…

— С этими хмырями?.. — прорвало остальных после короткого замешательства. — А как же мы?.. Бросаешь, значит, нас тут одних?..

— Это мои знакомые, — сказала Настя, — мне с ними удобнее домой добираться… Спасибо вам большое. Я по вам по всем буду очень скучать. Эти две недели для меня как праздник прямо. Серьезно. Будете в Горьком — всех жду в гости. Обязательно!

— Так ты разве не с Украины? — удивился Юра.

— Нет. Я только учусь в Киеве. На заочном.

— Так это не хохол, что ли, был — с салом? — опешил Марченко.

— Нет, — засмеялась Настя.

— А мы тут с ним на украинском разговаривали… — огорчился Володя.

Все поднялись из-за стола:

— Ты тоже к нам приезжай.

— Адреса есть?

— Счастливо тебе! Еще встретимся как-нибудь…

— Конечно, встретимся, — дрогнувшим голосом сказала Настя. — Ну, ни пуха вам! Валере передавайте привет. Мой адрес у него. Ну, все, пока! — и она скрылась за деревьями.

Все опять сели за стол и надолго затихли, занявшись каждый своим делом.

— Ну что, айран-то будем? — нарушил, наконец, молчание Юлик. — Лепешки остыли уже…

— Давай, — согласился Юра.

— Может, банку битую съедим? — предложил Эдик.

— А где она? — спросил Леня.

— В шатре, в коробке.

Леня принес стеклянную банку с отбитым горлом, полную тушеного мяса. Вывалив мясо на тарелку, извлек видимые осколки и отложил в сторону.

Все зачерпнули по ложке и стали осторожно жевать, сосредоточившись на своих ощущениях. Внезапно лицо Сергея исказила гримаса боли и отвращения. Остальные тоже замерли и посмотрели на него. Он полез в рот, извлек алое стеклянное перо, бросил в банку, вытер рукавом окровавленные губы и также молча и сосредоточенно продолжил есть. Другие, вслед за ним, тоже возобновили движение челюстей.

Из-за ближайших деревьев раздался женский визг и плеск воды. Некоторое время все прислушивались к воплям. Дожевав мясо, Эдик отложил ложку и повернулся в сторону запруды.

— Марченко! Выйди из кустов!! — вдруг заорал он. — Марченко! Выйди из кустов!!

— Эдя! — сидевший рядом с ним Марченко вскочил, как ошпаренный. — Сволочь, — сорвав шапку с головы Эдика, он попытался с ее помощью заткнуть ему рот.

Над летным полем сгустились сумерки. Горный массив на горизонте скрывался под шапкой серых туч. Ветер доносил глухие раскаты грома. Редкие крупные капли начинающегося дождя ударялись в пыльный, шершавый бетон взлетной полосы.

— У нас в Волгограде был один мужик, который занимался изнасилованиями, — рассказывал бородач. — Два года держал в страхе весь район. Ну, и, в общем, его наконец поймали и приговорили к высшей мере. Предоставили ему слово и спрашивают: «Какое, мол, у вас последнее желание?» А он говорит: «Убежать я от вас все равно убегу, а последнее мое желание — изнасиловать Аллу Пугачеву…» А таких, как он, везут куда-то в Ростов. Ну, и, самое смешное, где-то на полпути к Ростову он действительно сбежал!

— Опять о бабах! — поморщился Антон. — Сколько можно! Семен, — он повернулся к круглолицему черноволосому мужчине, — вот ты в писательской поликлинике работаешь. Рассказал бы что-нибудь интеллигентное, вечное, шекспировское — для души!

— В конце мая к нам в травму пришел один пациент, — начал круглолицый, немного подумав, — к которому дома, пока он спал, залез в ухо таракан. И он никак не мог его оттуда достать. А таракан там шебуршал у него в ухе, возился, стучал… Тогда мужик решил его умертвить. И начал прямо у себя в ухе травить его всякими разными карбофосами и ядохимикатами. Еле откачали…

— Таракана? — изумился бородач.

— Мужика!

— Да это же «Гамлет»! — восхитился Мафия.

— Как Антон заказывал, — приподнявшись со своего ложа, круглолицый взбил спальник и улегся обратно.

— Костя, твоя очередь! — сказал обмороженный. — Мы тут все уже выдохлись, по третьему кругу прошли, а ты отлыниваешь. Нехорошо! Не по-товарищески! Давай-ка, расскажи что-нибудь.

Все обернулись в сторону Кости, лежащего с раскрытой книгой на животе. Костя не спеша затянулся папиросой, внимательно следя за растущим столбиком пепла, потом невозмутимо отвел руку в сторону и стряхнул пепел на траву:

— Я вам лучше станцую…

9