Любовь и смерть на карантине

– Парейдолия. Да, хочу проверить свои знания. Когда-то мы это изучали в институте. Но на практике, как я уже сказала, сталкиваться не приходилось. То есть зрительные галлюцинации у моих пациентов были. И онейроидные состояния. Но чтобы это послужило спусковым крючком? Поводом к нападению, я имею в виду. Ведь маньяк так реагировал именно на собаку. Я думаю, надо искать беспокойных соседей. У которых есть пес.

– Это сколько же домов надо обойти! – присвистнул Стас. – Тоже мне, зацепка!

– Можно поговорить с консьержами. Если проблемные жители есть, то наверняка есть на них жалобы.

– Опять я это должен делать?

– Могу я, – вызвалась Людмила. – Меня с карантина сняли.

– Может, привлечь сотрудника полиции? – спросил Градов. – Эту… Сергееву. У нее удостоверение.

– И как ты ей объяснишь, зачем надо ходить по домам и расспрашивать про собаку? – хмыкнул Стас.

– Да, проблема, – рассмеялся Градов. – Версия красивая, но настолько неправдоподобная, что полиция этим заниматься не будет. Связать расчлененку и черную сумку – это смело.

– Ищенку убили из-за денег, – уверенно сказал Стас. – Собака тут ни при чем. Отрабатывай мэрию. Ищи этого типа, который с опросным листом по домам ходил.

– А почему тогда его описание так подходит под приметы нашего маньяка? – вмешалась Людмила.

– Хороший вопрос.

Стас потянулся к тарталетке с печенью трески. И тяжело вздохнул:

– Эх, выпить бы под такую закуску. Вы-то пьете, – он с завистью посмотрел на взявших наполненные рюмки мужчин. – А, была ни была! Наливайте и мне! Права Иванова: хватит мне быть подкаблучником!

– Ты же за рулем, – укоризненно сказал Градов. Они с женой договорились, что машину поведет она. Потому Алексей и расслабился.

– На такси поеду. А машину здесь оставлю. Мне все равно сюда завтра возвращаться: Маслов в этом же доме живет. Я узнавал: он сейчас на удаленке. Возьму его тепленьким. Хозяин, наливай! Праздник, как-никак.

– Это твое решение. Люся, принеси третью рюмку, – попросил жену Сергей.

– Да пейте, – Людмила встала. – И я с вами. А Любовь Александровна просветительской работой будет заниматься. Расскажет нам про эту… Как ее? Тьфу! Ну и словечко!

– Парейдолия, – улыбнулась Люба, взяв стакан с морсом и символически подняв его, чтобы чокнуться с остальными. – От греческих слов para – рядом, около, отклонение от чего-либо. И eidolon – изображение. Теорий появления парейдолии у человека несколько. Американский популяризатор науки Карл Саган утверждал, что парейдолия была одним из способов выживания человека в древности. Способность распознавать на расстоянии и в условиях плохой видимости лица, а в особенности опасных диких животных была крайне важным свойством. И в ходе эволюции у человека выработался механизм, который позволял по одному лишь мимолетному взгляду считывать характеристики объекта. Руководствуясь инстинктом, человек мгновенно делал вывод, кто перед ним – друг или враг. И научился этому так хорошо, что стал видеть лица и очертания животных там, где их нет. Эксперты говорят, что не без парейдолии обошлась знаменитая история с Лохнесским чудовищем.

– Верю! – улыбнулся Сергей Иванов. – Видел я эти снимки и думал: ну и богатое у некоторых воображение. Но не знал, что есть такое отклонение от нормы, да еще и с древнейшей историей.

– Есть и истории посвежее, – улыбнулась Люба. – Например, художникам без парейдолии нельзя. Особенно модернистам. Леонардо да Винчи писал о парейдолии как о художественном приеме. «Если вы посмотрите на любую стену, испещренную различными пятнами или выложенную различными видами камней, то вы можете вообразить целые сцены и увидеть в ней сходство с различными ландшафтами, горами, реками, скалами, деревьями, равнинами, широкими долинами и холмами», – рассуждал гений в одной из своих тетрадей. Один из самых известных художников, использующих парейдолию в своем творчестве, это венгр Иштван Орос… Есть много занятных фотографий, где человеческие лица или морды животных можно увидеть в свернутых полотенцах, на фасадах домов и даже на куске пиццы. Все зависит от нашего воображения, насколько оно богато.

– Выходит, мы все парейдолики? – подмигнул расслабившийся наконец Стас.

– Во всяком случае, все мы жертвы коммерческого приема, использующего парейдолию, – улыбнулась Люба. – Когда нам пытаются что-то продать, вызывая определенные ассоциации. Например, парейдолию используют автомобильные дизайнеры. Они сознательно придают «лицу» автомобиля тот или иной характер, в зависимости от ценового сегмента. И покупателя, на которого этот автомобиль рассчитан. Заметили, какие нейтральные семейные автомобили, да еще и с «лишним весом»? Словно большие добрые собаки. А кокетливые дамские машинки с фарами-глазками? Некоторые к ним даже реснички пририсовывают. А для воротил бизнеса машины, напротив, элегантные, презентабельные, подтянутые. Будто поджарые гончие.

– Целая философия, – подмигнула Людмила.