Читаем Любовь и жизнь леди Гамильтон полностью

Теперь она была светской дамой, такой, какую хотел сделать из нее Гревилл. С легкой грацией, составлявшей резкий контраст испанскому этикету высшего неаполитанского общества[60], она тонко и тактично умела избежать всего, что могло показаться хоть сколько-нибудь неприличным. Казалось, что она, как забавляющаяся игрой девочка, легко и беззаботно скользит по жизни.

Эмма знала, что именно такой она нравится сэру Уильяму. Такой он и представлял себе спутницу жизни, которая будет усыпать цветами дороги его старости. Он питал отвращение ко всему, что могло бы принести ему огорчение. Это был сибарит, гонявшийся за красотой и стремившийся завладеть ею. Окружающий мир с его суетой представлялся ему театром. Возвышаясь над кишащей в партере толпой, он сидел в удобной ложе, посмеиваясь над глупостью и страстями людей, порождающих лишь беспорядок и хаос, не продвигаясь при этом ни на шаг вперед. Но наступали моменты, когда он и сам казался себе смешным. Ему представлялись тогда нелепыми и его пристрастия, и погоня за красотой, и страсть к Эмме. Он сам с издевкой наблюдал за собой, как за совершенно посторонним человеком, пораженным смешной манией; он следил за его пульсом, препарировал его мысли и ощущения скальпелем исследователя. Вдосталь наиздевавшись над собой, он снова впадал в любовное безумие стареющего человека, называя себя несчастным, растрачивающим свое чувство на бездушную статую.

Теперь Эмма хорошо знала его. Он был как отец Моцарта: у того сын однажды вечером перед тем, как отправиться спать, взял на рояле септаккорд. Старик несколько часов ворочался без сна в постели, но потом наконец встал и сыграл разрешающий аккорд, после чего, удовлетворенный, лег в постель и тотчас же заснул. Септаккордом была для сэра Уильяма загадка скрытого от чужих глаз прекрасного тела Эммы. Стоило ей только приподнять покрывало, и его сладострастие было уже удовлетворено. И тогда он был способен отказаться от того, чего только что добивался, как от картин, которые он продавал, досыта на них наглядевшись. Но вот он начал ревновать ее. С той поры, как Эмма была представлена сэром Уильямом королю, Фердинанд стал ухаживать за ней. Как только она выходила погулять в английский сад Виллы Реале, он сразу же оказывался рядом с ней. На Позилиппо он заказывал для нее серенады и сам присутствовал при их исполнении и был счастлив, если она появлялась на балконе в лунном свете. Когда она сидела в театре Сан Карло в посольской ложе рядом с ложей королевской, он перегибался через барьер и, обратившись спиной к сцене, не сводил глаз с «прекрасной англичанки». Фердинанд страшно страдал от того, что не мог поговорить с ней, ведь он абсолютно не знал английского языка. Но когда Эмма выучила итальянский, он забросал ее льстивыми комплиментами и любовными признаниями. И он не успокоился, пока сэр Уильям в ответ на приглашение короля не стал брать ее с собой на охоту. Тут уж он не оставлял ее ни на минуту, когда они скакали по лесам, стреляли волков и кабанов, проводили ночи напролет за болтовней в охотничьих домиках. А когда заработали злые языки, он вмешался. Представил Эмму дамам своего двора как образец безупречной жизни, благородства, приличия и высокой нравственности. Теперь он стал появляться вечером в Палаццо Сесса. Внезапно он обнаружил у себя голос и просил Эмму петь вместе с ним. Услыхав его в первый раз, она испугалась. Едва ли его горло рожало хоть один чистый тон, он пел сквозь зубы, как рыбак. Несмотря на свою неотесанность, он все-таки заметил ее замешательство. Но она нашлась:

— Ваше величество поет иначе, чем обыкновенные певцы, — ответила она на его вопрос. — Ваше величество поет по-королевски!

Перейти на страницу:

Все книги серии Эмма Гамильтон

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука