Любовь к истории питая

Интересно в этом плане высказывание автора эпических полотен С. Сергеева-Ценского: «Тема преображения России не нова в нашей литературе. Что такое «Мертвые души» Гоголя? Это тоже попытка показать преображение…»

Цель — показать преображение — двигала и Валентином Пикулем.

Что же такое Баязет? В. Пикуль пишет: «Сохранился рисунок тех лет: окутанная дымом выстрелов Баязетская цитадель величаво высится на вершине неприступной скалы; над башнями минаретов развевается русское знамя; солдаты стоят вдоль фасов с разинутыми в крике «ура» ртами, а турки в ужасе скатываются под откос, бросая оружие. Все это очень красиво, но — не верно…»

Забытый высшим командованием закавказский гарнизон, стоявший на перепутье дорог России, Персии и Турции, неожиданно преградил дорогу турецким ордам, которые рвались к Эривани и Тифлису. Малочисленный гарнизон Баязета оттянул на себя силы турок с Балкан, где русская армия освобождала славянские села и города. Защита крепости — это безмерный героизм русских солдат и офицеров.

«По всем расчетам турок, Баязет должен был уже пасть и, открыв ворота, дать выход мусульманскому гневу. Фаик-паше не терпелось рвануться за Чингильский перевал, чтобы устремиться конницей на север, вытоптав плодородные земли Армении и Грузии. Кази-Магома в нетерпении рассылал по Кавказу своих лазутчиков, и вот пришел радостный хабар: из Чечни и Дагестана русской армии был нанесен удар в спину. Начался кровавый мятеж внутри тех областей, где мюриды водили Кази-Магому бережно под руки. Поскорей бы влететь в тесные ущелья Чечни и поднять над скалами зеленое знамя пророка! Аманатами и веревками, проповедями и налогами опутать, связать по рукам и ногам, чтобы власть нового имама воссияла в венце могущества и славы. А дело только за малым — за Баязетом…

— Что Баязет? — спрашивал каждое утро Кази-Магома.

— В безумии неверных, — отвечали ему».

На стрелы, несущие послания Фаик-паши о сдаче крепости, защитники Баязета отвечали орудийными выстрелами.

Внимание писателя сосредоточено на главном герое, поручике Уманского казачьего полка А. Е. Карабанове, на его душевных переживаниях, на отношении к людям и на оценках действительности.

Казалось бы, впереди его ждут только успехи, только преклонение перед его героизмом и славой. Впереди манящий простор, сзади — дым и копоть ада, из которого вырвались немногие. И вдруг на его пути встречается исключительно гражданский человек — и по духу, и по воспитанию, — но приученный к штабной работе прапорщик, которому все происходящее в России чуждо и неприятно. Встречаются два человека, вспыхивает нанесенная ранее обида и — дуэль, на которой «моншер» — князь Унгерн Витгенштейн из-за трусости пренебрегает всеми правилами честного поединка.

«— Стойте! — кричали Клюгенау. — Барьер перейден…

— Князь, что вы наделали?

— Мне надоело выслушивать его оско’бьения…»

Клюгенау выстрелил первым…

На грустной ноте заканчивается роман «Баязет».

Под двумя раскидистыми березами, рядом с дедом своим, героем Аустерлица, лег поручик Карабанов в родную землю Рязанщины — при шпаге, в мундире, при шпорах.

Карабанов — поистине герой лермонтовской кавказской лирики. 23 дня он был среди тех, кто вел героическую оборону крепости, выжил, выстоял, стал символом славы среди солдат.

Можно с уверенностью сказать — человек, столкнувшись с честной книгой, лишенной прикрас, задумывается над изложенной правдой, ранее ему неизвестной, и старается найти ответ — почему же так было? И делать он это будет не из любопытства, а по долгу совести. Как писал Герцен: «…последовательно оглядываясь на прошлое, мы всякий раз прибавляем к уразумению его весь опыт пройденного пути». Смело можно утверждать, человек, владеющий словом, несущим в себе нравственный опыт народа, — человек необоримый.

Не раз в его жизни вспоминалась писателю Куликовская битва, где с особой силой проявилась черта русского национального характера — способность жертвовать собой во имя спасения других.

Вспомним ту ночь, те часы перед решающей победой.