Любовь к истории питая

— У нас никто, кроме, конечно, отдельных историков, не знал, что в то время, когда Наполеон бродил по нашим просторам, в Париже зрел переворот. Так что тут я не уходил от истории нашего Отечества, а расширял ее. Надо же было показать, что в это время творилось в Париже, откуда Наполеон с триумфом «выехал на покорение России», — с удовольствием вспоминает Валентин Саввич. — Работая над этим маленьким романом, я столкнулся с удивительными историческими моментами. В дни бесславного поражения Наполеона в России в Париже вспыхивает республиканское восстание, во время которого заговорщики взывали: «Тиран пал под ударами мстителей за Человечество! Слава им! Они оказали важную услугу Отечеству и всему людскому роду!» Глава восстания генерал Мале угрожает тем, что в Париж приедет Кутузов с казаками и они доломают то, что не удалось «сломать мне». Я очень долго бился над первой фразой, пока неожиданно не написал такую: «Один император, два короля и три маршала с трудом отыскали себе для ночлега избу потеплее».

Меня позднее упрекали в том, что я это произведение написал в романтическом стиле. Наполеон — фигура слишком сложная, и я сомневаюсь, чтобы он думал, что с его поражением история остановится. Нет, она продолжала двигаться, но уже в обратном для него измерении. И первым повернул ее ход генерал Мале, который трезво оценивал обстановку того времени.

«Пока нации имеют идолов, равенства быть не может, ибо властитель, хочет он того или не хочет, но он все равно стоит над судьбами людей… Изменить нации, к которой сам принадлежишь, нельзя. Изменить можно только правительству. О будущем человечества никак нельзя судить по его настоящему, ибо настоящее очень часто бывает обманчиво…»

«Имя этого человека редко встречается в литературе» — этой фразой Валентин Пикуль закончил свой маленький роман.

Изображая наполеоновскую эпоху, Пикуль показал ее во всем многообразии, выведя героев с неукротимым революционным духом, жаждущих возврата к республике…

Героическая тема личности в истории отныне стала ярчайшей в творчестве В. Пикуля.

Глава 7 ЛЮБОВЬ К ИСТОРИИ ПИТАЯ

Вспоминаю свое пребывание в Армении. Богатейшее хранилище рукописного наследия армянского народа, Матенадаран (Матена — книга, даран — хранилище) — более десяти тысяч армянских рукописей и несколько тысяч уцелевших фрагментов. Самая древняя, сохраненная в целостности рукопись, — Евангелие, полученное из библиотеки Лазаревского института Москвы, — датирована 887 годом. Хранятся тут и фрагменты, относящиеся к V–VI векам. Со всех сторон света стекались сюда рукописи на русском, греческом, грузинском, еврейском, латинском и других языках. Каких только трудов тут нет! Сочинения по математике и древней медицине, географии и космографии, алхимии и химии, догматике и агиографии, грамматике и лексикологии, философии и эстетике, истории. Предания человечества…

Почему же так: народ — малая горстка — отстаивает в стро» го очерченных пределах свою территорию, свою культурную самостоятельность, отстаивает в прямой или косвенной борьбе с величайшими державами мира? Эти державы — ассирийская, ахе-менидско-персидская (с мидянами), греко-македонская, парфянско-персидская, сасанидско-персидская, арабская, византийская… Все они одна за одной сходили с арены правления, а народ-горсть продолжал отстаивать свою культурную самостоятельность…

«Она, — писал исследователь древнеармянской литературы И. Я. Марр, — эта горсть народа, в непрерывной борьбе теряет государственность и снова ее восстанавливает… И все-таки она, эта горсть, уже горсточка народа, с неослабленным упорством отстаивает свою культурную самостоятельность. И речь идет именно о борьбе за заветное, с незапамятных эпох наследованные культурные ценности…»

Если проследить хронологию армянского государства, то, созданное во II веке до новой эры, оно просуществовало до 528 года. В этот начальный период своего развития оно было эллинистическим, бурлила городская жизнь, строились театры, зарождалась литература. Страбон (I век до н. э.) свидетельствует, что в его время Армения была единоязычной.

В IV веке Армения приняла христианство, а в начале V века она приобрела письмена, которые употребляются и по сей день, — в 405 году Месроп Маштоц создал алфавит. И нет ничего удивительного, если далекий потомок двадцатого века захочет прочесть мудрые советы своих предков, которые носят названия «бесценное сокровище», «жемчужина», «источник мудрости» или «услада жизни». Он не испытает никаких затруднений, и донесется до него речь, которая звучала двенадцать, пятнадцать, шестнадцать веков назад!

Сюда, в богатейшее хранилище века, и по сей день стекаются уникальные рукописи. И как тут не скажешь, что велик тот народ, который бережно сохраняет свое наследие, несмотря на все водовороты времени.