Любовь к истории питая

А ведь я точно помнил, что где-то встречал ее. Но где? И как-то непроизвольно всплыла перед глазами картина, о которой мне хотелось бы рассказать при помощи гида. И перенесемся мы за океан, в особняк Марджори Мериветер Пост в Вашингтоне. Особняк тем примечателен, что нет в мире богаче музея, чем этот. Пусть не покажется томительным перечисление экспонатов, они достойны нашего внимания. Зал русских икон, среди которых «Казанская Божия Матерь» XVII века, записная книжка Елизаветы Петровны с заметками, сделанными ее рукой. Платиновая шкатулка с золотым обрамлением, заказанная когда-то в честь коронации Николая I, хрустальные кубки императрицы Анны Иоанновны, Екатерины II, Елизаветы Петровны. Золотой кубок весом более двух килограммов, преподнесенный в 1833 году офицерами Кавалергардского полка выходящему в отставку генерал-адъютанту Апраксину. Часы Петра Великого с эмалевым портретом Екатерины I. К слову, механизм этих часов был заказан в Лондоне, а ювелирная отделка выполнена была русскими мастерами. Чуть далее лежит императорский свадебный венец, который во времена венчания возлагали на последних трех русских императоров. Вновь к слову. Этот венец был выполнен из поясов Екатерины II и украшен 1535 бриллиантами. Блещет красотой пасхальное яйцо Фаберже, принадлежавшее императрице Марии Федоровне. Чуть далее — еще два: одно — подарок сына, Николая II, второе — подарок мужа, Александра III.

Глаза слепит от картин! Какое великолепие красок! Сразу же узнаешь работы Репина, Левицкого. Со стен сурово глядят портреты русских царей. Почти во всю стену картина «русского Марата», как прозвали русского художника Константина Егоровича Маковского в Европе и Америке, «Боярская свадьба». К слову, наш художник за эту работу был отмечен на международной выставке в Антверпене высшей наградой — Большой Золотой медалью и орденом Леопольда.

И вот, во всем своем великолепии, картина Карла Брюллова «Портрет графини Ю. П. Самойловой с воспитанницей и арапчонком».

Миссис Пост, хозяйка самой ценной в мире частной коллекции, поясняет, что все эти вещи она покупала в комиссионных магазинах в СССР, когда в 1936 году приехала вместе со своим мужем Дж. Е. Девисом, в то время американским послом.

«Удаляющаяся с бала»… Вот куда унесла мысленно репродукция из кухни писателя Валентина Пикуля.

— На протяжении уже многих лет я занимаюсь изучением старинных портретов и судьбами изображенных на них людей. Но вновь и вновь трудности — об этом у нас очень мало источников. Как-то мы с супругой, Антониной Ильиничной, выкроили время и побывали на территории Курляндского герцогства. Это у нас, в Латвии. Там в замке должна была быть великолепная коллекция портретов. Того, что хотелось, мы не увидели. Вместо этого — сиротливые холодные стены и какие-то странные портреты. Только дома, из своих архивов, я узнал, какие там, в замке, должны быть портреты, чьих рук творения.

Прошлое, то, что как-то странно скрывается, придет время — и всплывет укором. Ведь исторические произведения должны быть всегда на виду. От увиденного воспитывается самосознание, укрепляются лучшие моральные принципы, душа молодеет и крепнет.

Но сейчас мы во многом обедняем себя. Ведь в каждом заложено природой благородство и… безумие. Мы можем в ленивости относиться к какому-нибудь делу, но в ярости смотреть на несправедливость. Адмирал Макаров так сказал: «Русским морякам лучше всего удаются предприятия невыполнимые». Я бы дополнил, и каждому русскому.

Римские папы, имевшие много грехов, были достаточно умны, чтобы не вмешиваться в дела художников. Вот оттого галереи Ватикана и оказались наполненными гениальными произведениями. Екатерина II, грешница великая, открыто признавалась, что в искусстве не разбирается, но умела внимательно слушать советы людей знающих и поэтому оставила нам после себя Эрмитаж. Но в истории были короли, императоры, да и цари, которые, напротив, не стыдились указывать художникам, как надо работать, о чем писать, кого возвеличивать, а кого и уронить.

«Музеи научили меня очень многое понимать, а картины обострили глаза», — часто повторяет Валентин Саввич.

Сколько раз каждый из нас задавался вопросом: в чем же притягательная сила творений великих мастеров? В том ли, что возвещают о дерзании на своем поле боя или в чем другом?

— Я не могу представить себе, — рассказывает Валентин Саввич, — как бы я писал свои исторические произведения, не пережив множества восторгов перед полотнами прошлого. Много раз убеждался, что живопись взаимосвязана с литературой, а пишущему об истории просто немыслимо пройти мимо картин русской жизни. И поэтому я еще молодым начал собирать репродукции картин и составлять портретную картотеку.

Собиранию коллекции русского портрета и портретной картотеки Валентин Пикуль посвящает очень много времени. Здесь собраны репродукции с живописных портретов выдающихся исторических деятелей, гравюры и литографии, скульптурные изображения и памятники надгробий.