Любовь к истории питая

Живопись помогла мне, когда я писал роман «Фаворит». Помните сцену смерти Потемкина? Существует картина итальянского художника, который до мельчайших подробностей выписал все: где стояла карета князя, где люди, в чем они были одеты. Эта картина была распространена в гравюре, которую я использовал. А еще у молдавского художника Григорашенко есть картина, где изображен момент — народ на руках несет Потемкина. Детально рассматривая эти произведения искусства, я пытался уже в романе изобразить события таким образом, как они могли бы происходить на самом деле.

Вспоминается одна миниатюра Пикуля — волнующая история о портрете Пушкина-младенца.

В то время Валентин Саввич писал роман «Из тупика».

— Напомню, — говорит Валентин Саввич, — ледокол «Святогор» — будущий славный «Красин» — когда-то плавал под флагом военного флота.

Штурманом на «Святогоре» был лейтенант Николай Александрович Фон-Дрейер — один из героев моего романа «Из тупика». Неожиданно я получил письмо из тихой псковской провинции, славной историческими памятниками. Мне писала жившая там на покое в Печорах пенсионерка Елена Александровна Чижова, которая благодарила меня за то, что я в своем романе «Из тупика» не забыл почтить добрым словом ее брата Николая Александровича. Из письма выяснилось, что образование она получила еще в Смольном институте благородных девиц.

Я даже вздрогнул! Не может быть! Смолянка?! Неужели?! Сразу же обратился к своей картотеке. Извлек из ящика пачку карточек, заведенных на представителей дворянской фамилии Фон-Дрейер, живших в нашей стране до революции. Каково же было мое изумление, когда попалась карточка, уже заполненная на мою читательницу! — которую я учитывал лишь в истории (выделено В. П.). Вот как бывает: думаешь, что человек давно растворился в былом, а он, оказывается, здесь, рядом; мало того, этот человек, учтенный тобой в прошлом времени, еще и твой читатель. Карточка указывала — Елена Александровна Фон-Дрейер, дочь подполковника и его жены Екатерины Николаевны, урожденной Чаплиной, выпущена из Смольного института в 1912 году. Мне ничего не стоило выяснить дальше, что она была в родстве с московским врачом М. Я. Мудровым и знаменитым математиком Н. И. Лобачевским… И я узнаю еще более потрясающие данные: она — старший лейтенант Советской Армии, она — кавалер трех боевых орденов. Эта женщина была сестрой милосердия еще в первую мировую войну, а в грозном 1941-м снова пошла на фронт. На этот раз с мужем-ополченцем и сыном Ярославом, молодым актером. Муж был убит в бою. А сын погиб в штыковой атаке под стенами Ленинграда. «Это был храбрый юноша. Мать сама вынесла его с поля боя и похоронила по-солдатски, в общей могиле… За годы войны старшая медсестра Е. А. Чижова спасла сотни солдатских жизней». Так было написано в газете «Ленинградская правда» от 9 марта 1945 года, когда оставались считанные дни до великого ДНЯ ПОБЕДЫ. В эти дни старший лейтенант А. Е. Чижова шагала по земле Восточной Пруссии, и газета опубликовала ее письмо: «Пруссия горит… она горит, как когда-то горели Колпино, Пушкин и Красный Бор. Я в стране, которая убила моего сына. Но я пришла сюда не мстить, а помогать моей армии…»

Елена Александровна завершила свой ратный путь в боях за Вену и Прагу! Война закончилась, и она вернулась в свой родной город на Неве. Увы, ее квартира была разгромлена прямым попаданием вражеского снаряда. Ничего от прошлого не осталось, а на стене… На стене чудом уцелевший, хотя и пораненный осколком, висел портрет маленького ребенка. Это была семейная реликвия ее предков — маленький Пушкин, самое раннее изображение нашего великого поэта…

Получается странное дело: пишу о делах давно минувших, а герои живы. Так у меня было и с романом «Моонзунд». Я и не предполагал, что мой главный герой живет в Москве. К счастью, я заменил конкретную фамилию на близкую по звучанию. В «Фаворите» есть вымышленный герой — Прохор Курносов. Но тот, кто хорошо знаком с историей, узнает в нем кораблестроителя Амосова.

Естественно, портреты портретами, но и литература оказывала какое-то воздействие на формирование взглядов и характера.

Страсти истории: забытые, давно забытые, совершенно забытые…

На мощной стене Британской Академии наук четко бросается в глаза высеченная надпись-девиз: «Ничего из слов, все из опыта». Применительно к писателю Валентину Пикулю это выражение изменится только в последнем слове: «Ничего со слов, все из фактов».

— Да, библиотека моя вызывает удивление у каждого, кто попадает сюда, — говорит Валентин Саввич. — А начал я ее собирать вот с этой небольшой книжечки историка Шумигорского, в которой изложена биография фрейлины Нелидовой. Тогда она стоила двадцать рублей, на новые деньги два рубля. Но… Где ее сейчас достать?..

О библиотеке Пикуля ходят многочисленные легенды… Но я спросил совершенно о другом — о душе и работе. Пикуль поделил свою квартиру на эти два состояния своей жизни. Что же это такое?