Любовь напоказ

– С любовницей-то? – переспросил он, крепче вцепившись в ограду. – Хотел, но я ему не дал.

– Ты не захотел узнать правду? – Меня это потрясло. Сама я что угодно готова была отдать, лишь бы получить хоть какие-нибудь ответы.

– Я думал, что хочу, пока он не сел передо мной. Тут-то я и понял, что все это уже не важно, Бекка. Ни ответы, ни правда, зови как хочешь. Неважно, потому что уже слишком поздно. Никакие слова не сотрут боль, которую причинил маме и нашей семье. Может, кое-что и впрямь лучше держать в тайне. – Он закрыл лицо руками. – Это так тяжело. Очень. Утром мама отказалась вставать. Она думает, что я не слышу, как она плачет, но я все слышу.

Мне хотелось сказать ему, что мне страшно жаль, но я прекрасно понимала, что мое сочувствие не уменьшит его боли. Это пустые слова, и говорить их – все равно что пытаться склеить разбитое сердце одним-единственным пластырем.

Так что вместо слов я потянулась к нему и взяла за руку. Ветер растрепал его волосы, и прядь упала на лоб. Я осторожно убрала ее и стала ждать, что он еще скажет.

Бретт медленно выдохнул.

– Прости, что бросил тебя вчера, – проговорил он.

– Ничего страшного. Дженни подкинула меня до дома.

Это привлекло его внимание.

– Вы снова дружите?

Дружим ли?

– Сама не знаю.

Бретт кивнул и уставился на небо.

– Я приехал, чтобы поговорить не только о моей семье. Но и о нас.

Эгоистично, конечно, но после этих слов я оживилась. Пока он не выпустил мою руку.

– Я понял, что почти вся моя жизнь строится вокруг желаний отца. Из-за него я начал играть в футбол. Все мои планы на колледж связаны с тем, чего он от меня хотел – или как поступил бы сам. Я всегда считал, что это мой долг – прожить ту жизнь, которую он мне желает. Будто я виноват в том, что родился и лишил его стольких возможностей. Странно так думать, но у меня такое чувство, будто моя жизнь мне не принадлежит. Я ведь даже не знаю, нравится ли мне самому футбол или нет, Бекка. Или я только внушил себе это, потому что иного выбора у меня нет.

Я не могла понять, к чему он клонит.

– Ты хочешь уйти из команды?

– Нет. Я не могу так подвести ребят, – наконец Бретт отвел глаза от неба и посмотрел на меня. Но лучше бы он этого не делал. В его взгляде читалась вся правда. – Помнишь, почему мы вообще решили начать встречаться? Я решился на это из-за папы. – Я кивнула, уже понимая, к чему он ведет. – Очередной поступок ради него. Но я не хочу, чтобы так было. Не хочу, чтобы наша история началась только из-за него. Все в моей жизни происходило из-за отца, а я хочу, чтобы хоть что-то было только моим.

– Не понимаю, – сказала я, хотя прекрасно понимала. Просто принять не хотела.

– Думаю, нам надо расстаться. Прервать эти фейковые отношения на время. Мне нужно немного подумать. Прийти в себя.

Я чуть не рассмеялась – вот уж не думала, что люди и впрямь так говорят в реальной жизни! Но потом до меня дошел смысл слов, и горло сдавили подступающие слезы.

– Но ведь вчера ты сказал, что хочешь быть со мной, – напомнила я наш разговор в патио. – Сказал, что для тебя это не выдумка. Что ты никогда меня не оставишь.

– Да, – теперь уже он взял меня за руки и умоляюще посмотрел в глаза. Я отступила назад, и его пальцы царапнули воздух. – Я говорил от чистого сердца. Я и в самом деле так думал. Мои чувства казались мне настоящими. Но это было до того, как все изменилось, Бекка. А сейчас в моей голове жуткий хаос, и я не могу понять, какие из них правда мои.

– И поэтому решил все закончить? Да?

Бретт шагнул ко мне.

– Не плачь, пожалуйста.

Но я только сильнее разрыдалась. Я чувствовала себя такой дурой! Пять лет! Долгих пять лет я не подпускала к себе людей, потому что верила, что так будет лучше! Потому что знала, что нового расставания не переживу. И всего за вечер передумала, решила, что, может, не так уж и страшно впускать людей в свой мир. Особенно Бретта. Я хотела, чтобы рядом был именно он. А он желал другого. И я не могла его заставить.

Слезы заструились по щекам. Лицо горело от смущения. Мне хотелось убежать к себе. День складывался хуже некуда, и это я еще только проснулась.

Я сделала глубокий вдох.

– Мне жаль, что с твоим отцом все так вышло, Бретт. Мне искренне жаль. Поверь, я знаю, каково это – когда тебя предает родитель. Я уже пять лет живу с таким же чувством. Но еще я знаю, что бежать от него и отталкивать всех от себя бесполезно. Так становится только хуже.

– Бекка…

– Тебе пора.

– Прости меня, – сказал он. – Я не хотел, чтобы так вышло.

– Знаю, – ответила я, и в этом крылась главная проблема. Его чувства ко мне не стали для него главным маяком посреди жизненной бури, а у меня вышло наоборот.

Когда стало ясно, что Бретт уходить не собирается, я ушла первой. Зашла в лифт, а через миг двери закрылись, и Бретт исчез за ними. Мне вспомнилось, как уходил папа. Каково было просыпаться в пустом доме. Как Дженни охладела к нашей дружбе. Все эти воспоминания, которые я так старалась подавить, снова прорывались наружу. Я тонула.

Вот только я больше не позволю себе уйти на дно. Потому что я изменилась.

Потому что на этот раз первой ушла я.

* * *