Любовь напоказ

Неделя тянулась как целая вечность, но постепенно чувства мои начали меняться. И, разумеется, запрись я у себя в комнате, это никак не помогло бы мне избавиться от этих самых чувств, как их ни назови (чувствовала ли я себя отверженной? или же мое сердце было разбито? а может, и то, и другое?). Попытки избегать Бретта в школе отразились и на моем физическом состоянии. Изнурительно было каждый раз опасливо оглядывать коридор и обедать за футбольным полем, лишь бы с ним не столкнуться. Готова признать: избегать его не было лучшей тактикой, но что я в этом понимала? Все-таки это были мои первые недоотношения. К такому меня даже книги не подготовили.

Кстати, на книгах-то я весь свой гнев и выместила. Я перестала себя жалеть и дала установку не сваливать всю вину на Бретта: у его семьи сейчас и так непростой период. Эгоистично с моей стороны требовать, чтобы во всем этом хаосе он поставил на первое место меня. Так что весь удар пришелся на книги, особенно на наивные и веселые. Где герои влюблялись друг в друга в домиках у моря и парках развлечений, а их проблемы ограничивались подтаявшим мороженым. В этих книгах не было ни слова о фейковых отношениях. Как не было и ни единого совета о том, что делать, когда выдуманный мир, который ты придумала, разлетается на осколки на твоих глазах. И почему мне не попалось ни одной книги о том, как пережить фейковое – и в то же время самое что ни на есть реальное – расставание?

Наверняка же кто-то писал об этом, а?

Страшнее всего было осознавать, сколько времени я потратила на чтение этой ерунды и до чего глубоко погружалась в несбыточные фантазии. Когда-то ровно этого я и хотела. Читать всякие небылицы и утешаться мыслью, что выдуманная любовь и боль расставаний мне не грозит. И совершенно напрасно, потому что ровно это со мной и случилось. Я осталась одна, наедине с книгами и сердцем, разбитым по вине парня, с которым мы встречались лишь понарошку.

В голове царил сущий хаос.

Когда мама вошла в комнату, я смотрела на свою книжную полку. Не успела я завершить свою мысленную проповедь, обращенную к книгам, как она прочистила горло.

– Что это ты делаешь? – спросила она. – Думаешь, какую книгу прочесть следующей?

Я покачала головой.

– Думаю, что выкинуть. Или сжечь. Спалить всю эту слащавую любовь ко всем чертям. Вот будет весело.

Мама так и ахнула.

– Но ты же любишь эти книжки!

– Любила. – Прошедшее время.

– Девочка моя! Что случилось? – спросила она и усадила меня на кровать. Пожалуй, можно было бы рассказать ей о Бретте. Она бы нашла, что на это ответить. Но я не могла себя заставить. Все мои подростковые годы мама расспрашивала меня о мальчиках, ждала, когда же ее дочка влюбится и познает самую настоящую, сказочную любовь. Не срослось. Я знала: она переживает, что я живу ограниченной жизнью, и желает мне совсем другой участи… Но я… просто не знала, как ей рассказать, что я наконец встретила парня, и у нас с ним закрутилось – сперва понарошку, – а когда все стало всерьез, отношения кончились. И это еще мягко сказано. Все страшно запуталось. Обернулось разрушительным хаосом.

– Я не хочу это обсуждать, – ответила я.

Я думала, что она начнет со мной спорить и затеет внеплановую сессию «материнской терапии», но она только погладила меня по спине и вышла из комнаты.

– Что-то случилось! – прошептала она, прикрыв за собой дверь. – Бекка хочет сжечь свои книжки!

– Только не книжки! – вскричала Касси. Заметка на полях: с каких это пор она тут обосновалась? Надеюсь, долго это не продлится.

– Я вас слышу! – подала я голос. Дверь распахнулась и ко мне влетела Касси. Ее вид можно было бы назвать угрожающим, если бы не сахарная пудра, перепачкавшая лицо.

– Надеюсь, дело не в том, что Бретт тебя бросил! – воскликнула она, агрессивно ткнув в меня пальцем. – Я целую вечность ждала, пока ты хоть кого-нибудь полюбишь, а теперь ты ходишь вся такая унылая, точно героиня трагедии!

– Вовсе я не героиня трагедии.

– Ой, это тебе так кажется. Ведешь себя как те невыносимые дамочки, которые отказываются поведать, что у них на душе. И маме, и даже лучшей подруге. Так себе ход, Бекка. Книгам за тебя стыдно! Слышишь, как они плачут? Слышишь? Погляди, что ты с ними сделала! – она рухнула на мою постель лицом вниз и драматично вздохнула. Я с трудом подавила смешок.

Неохотно опустилась рядом.

– Бретт тут ни при чем, – проговорила я. Касси недоверчиво на меня покосилась. – Ладно. Частично дело и впрямь в Бретте, но процентов на двадцать, не больше.

– А за остальные восемьдесят процентов кто ответит?

– Книги, – проворчала я. – У меня такое чувство, будто они надо мной издеваются. – Касси потрогала мой лоб. – Ты что делаешь?

– Проверяю, нет ли у тебя температуры.

Я оттолкнула ее ладонь.

– Тошно мне только от этих книг с их счастливыми развязками, дурацкими и фальшивыми. Это обман. Вся книжная индустрия – это огромный обман, Касси. Почему никто не говорит об этом? Почему они еще не под запретом? Пичкают впечатлительных читателей небылицами о любви и жизни, а мы покупаемся, как бездумные потребители.

Касси встала.