Любовь напоказ

– Что ж ты мне ни о чем не сказал, – стараясь сохранять спокойствие, проговорила я. – Я помню, что ты просил дать тебе время, но это же экстренная ситуация!

– Там всего одно эссе. Я уже его переделываю.

– Помощь нужна? – спросила я, переступив с ноги на ногу. Я была готова, что он скажет нет, хлопнет дверью и удалится в свой обособленный мирок.

Но он пустил меня внутрь.

– Не откажусь.

Я пошла прямиком на кухню и опустила стопку учебников на стол. Достала тетрадки и ручки, осторожно их разложила.

– Неси сюда свое эссе! Я прочту его, и поглядим, что там надо исправить.

Я ждала, что вот-вот послышатся шаги – или еще какой-нибудь шум, – но воцарилась тишина. Я обернулась. Бретт стоял в дверном проеме и смотрел на меня.

– Бретт? Что случилось?

Он покачал головой.

– Ничего.

– Тогда, может, уже усадишь жопу на стул и начнем заниматься?

– Как-как ты сказала? Жопу?

– Садись!

Он примирительно вскинул руки и послушно сел. Раскрыл ноутбук, нашел на нем файл с эссе и протянул мне. Я быстро поняла, почему мисс Коппер поставила ему низший балл. Работа была ужасная – мало того, что бессвязная, так еще и цитаты оформлены неправильно.

Я взглянула на Бретта.

– Сколько времени ты это писал?

Он задумался на секунду.

– Где-то час.

– Оно и видно. Тут же просто ноль смысла, Бретт! Ты даже ни одного тезиса не сформулировал!

Он неловко заерзал на стуле и натянул на голову капюшон, спрятав за ним половину лица.

– Я забыл про дедлайн. И всю ночь перед ним просидел с мамой, так что мне просто времени не хватило.

Меня кольнула совесть.

– Ну да, конечно. Прости. Я ляпнула, не подумав. – Я пролистала эссе. Бретт притих. Я подняла взгляд. Он глядел на свои руки, лежавшие на столешнице. Я закрыла ноутбук и отодвинула в сторону. – Можем приступить к занятиям позже, – сказала я. – А пока поговорим о ситуации в твоей семье, если хочешь.

Бретт посмотрел на меня.

– Нет, уж лучше учеба.

И мы взялись за дело. Я распечатала работу Бретта, и мы разобрали ее построчно. Я выделяла те фрагменты, которые нужно будет переписать, и в итоге три четверти страницы окрасились желтым. Мы выдвинули новый тезис, подобрали подходящие цитаты, проработали аргументацию. Спустя час Бретт уже переписал введение под моим чутким надзором. Я чувствовала, что он начинает отвлекаться: с каждой минутой дело шло все медленнее. В конце концов он просто свернул документ, открыл в браузере новую вкладку и стал гуглить ближайшую пиццерию.

– Умираю с голоду, – признался он. – Ты со мной?

Следующие десять минут мы собирали идеальную пиццу. Бретт был тем еще мясолюбом (и неудивительно). А я переживала только о том, чтобы нам не забыли добавить ананасы.

– Чесночные палочки возьмем? – спросил он. Я посмотрела на него с недоумением, мол, что еще за вопросы такие. Он добавил в корзину две порции.

Разместив заказ, мы вернулись к учебе. Я рассеянно листала тетрадку с конспектами по английскому, а Бретт дальше корпел над эссе. И тут мое внимание кое-что привлекло. На задней обложке тетради были выписаны цифры. Мой отсчет до выпускного. Вот только в один из дней я его забросила, сама того не осознавая. Когда же это случилось?

Бретт протянул мне ноутбук.

– Посмотри, так лучше? – спросил он.

А ведь именно из-за него, из-за Бретта, я перестала считать дни. Он подарил мне куда более радостные перспективы.

– Чего ты так улыбаешься?

Я прочистила горло и быстро забросила тетрадь в рюкзак.

– Я? Да ничего! Давай посмотрю. – Я пробежала взглядом абзац и заверила Бретта, что так действительно гораздо лучше.

Мы еще несколько минут проработали в тишине, пока Бретт окончательно не отвлекся. Он удалил и написал одно и то же предложение пять раз. К счастью, тут раздался звонок в дверь – нам привезли пиццу, – и мы сделали перерыв. Я откусила от своего куска, с недоверием глядя, как Бретт снимает кусочки ананасов.

– Если не любишь ананасы, почему согласился взять пиццу с ними? – спросила я.

– Потому что тебе она нравится, – спокойно ответил он.

– Но мороженое со вкусом сладкой ваты ты есть не стал! – напомнила я.

– У всего есть предел, Бекка!

– Вот оно что!

На его каменном лице проступила едва заметная улыбка.

– Скажи-ка, – начал он, взяв второй кусок, – где же ты обедала на прошлой неделе? Я тебя по всей школе искал, но так и не нашел.

Я сощурилась.

– Ты меня искал?

– Ага.

– Но ты же сам сказал, что тебе надо побыть одному.

– Я ошибался, – объявил он, откусив еще кусочек. – Так уж вышло, что ты – единственный человек, от которого не хочется уединяться. Так где же ты обедала?

Я натужно сглотнула.

– За футбольным полем.

Бретт вскинул брови.

– Забралась в такую даль, только чтобы спрятаться от меня?

– Между прочим, это ты захотел побыть один. А не я. Я просто тебя послушала.

– Харт, сделай одолжение: когда я в следующий раз ляпну такую ерунду, не обращай внимания.

– Договорились.

Бретт встал и направился к холодильнику.

– А мама твоя где? – спросила я.

– Ночует у тети, – пояснил он и вернулся с двумя бутылками воды.

– А папа? – осторожно уточнила я, не желая бередить его раны.