Любовь не ржавеет

― Да я и не собиралась. Все мои расспросы не больше, чем простое любопытство, ― пробормотала я.

Услышав такое, Марина Ивановна пошла красными пятнами, послала мне испепеляющий взгляд, развернулась и величественно выплыла из комнаты. Инна же задержалась и гневно выпалила:

― Если вы такая любительница копаться в чужом белье, обратите внимание на Михаила. Когда я уходила из офиса, он стоял в дверях комнаты, что против туалета. Если у кого и были причины застрелить Степана, так только у него. Они со Щаповым всегда друг друга терпеть не могли, вечно собачились. А после того, как Степан застал его у себя в кабинете и ославил перед всеми, вообще заклятыми врагами стали.

С этими словами она вышла из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь и оставив меня с ощущением неловкости и досады на саму себя.

― Привет, Настасья! Как вчера прошла встреча? ― бодро звучал в трубке голос Алексея.

― Прекрасно! Меня чуть не завербовали в осведомители, едва отбилась. Спасибо тебе! ― сердито отозвалась я.

― Какие осведомители? Ты неправильно поняла! ― хохотнул школьный товарищ.

― Все правильно я поняла! Тебя попросили о помощи, а ты сунул меня в пасть этому волкодаву.

― Ну, парня можно понять, ― продолжал веселиться Алексей. ― Ему убийство раскрывать надо, а к Сипягину не подступишься. Он ведь скользкий, как уж. Вроде на все вопросы отвечает охотно, только в результате ты имеешь дырку от бублика. Его сотрудники ничуть не лучше хозяина: словно воды в рот набрали, лишнего слова не скажут. Конечно, если б не Колькины связи, надавили бы на них, и они бы все разом запели, а так приходится миндальничать, ходить вокруг и собирать информацию по крохам. А время , между прочим, идет и начальство каждый день результатами интересуется. Как же, видного бизнесмена убили! Дело на контроле в мэрии! Скажи, как в такой обстановке работать? А тут такая удача! Ты вдруг объявилась, интересуешься убийством, а сама у Сипягина секретарем служишь. Ну, я и подумал, что грех не воспользоваться представившимся шансом и не привлечь тебя в помощь. Согласись, тебе легче разузнать, что эти бизнесмены скрывают, ведь крутишься среди них день-деньской.

― Умник! ― фыркнула я.

Он не остался в долгу и раздраженно спросил:

― Чего ты злишься? Работаешь там недавно, ничем с этими людьми не связана, ни перед кем обязательств не имеешь.

― Шпионить ― подло!

― А стрелять в спину не подло? Не забывай, один из них ― убийца! Честно говоря, не понимаю я тебя.

― И не поймешь! ― в сердцах бросила я, кляня свою недальновидность.

― Ладно, не злись. Я тебе интересную историю расскажу. Слушай внимательно. Увольнению Щапова предшествовал скандал. Он с напарником арестовал барыгу за распространение наркотиков. Дело благополучно довели до суда и по статье 228 на десять лет определили на нары. Случай рядовой и никто не обратил бы на него внимание, если бы сестра подсудимого не набросилась с кулаками на Щапова. На следующий день Степан подал рапорт об увольнении.

― Его заставили уйти?

― Нет, конечно! С чего бы это? Сам ушел.

И что в этом интересного?

― А то, что фамилия барыги была Чертков и он приходился сыном Виталию Черткову. Заметь, отец трудится у Кольки и, что ещё интереснее, присутствовал на том злополучном дне рождения.

― Думаешь, это он Степана... ― ахнула я.

― У него алиби, ― охладил мой пыл Алеша. ― Жена Сипягина утверждает, что весь вечер Чертков просидел рядом с ней и никуда не отлучался.

― Остальные что говорят?

― Ссылаются на то, что в суете особо не обращали внимания, кто где находится, но, кажется, так оно и было.

― И что ты хочешь от меня?

― Узнай, правду говорит Сипягина или врет, как все они там.

― Ты опять за свое? ― грозно спросила я.

― Настя, ты сама мне позвонила и сказала, что хочешь разобраться в убийстве. Вот и разбирайся!

― Я не так говорила.

― Неважно, какие слова ты произнесла. Суть от этого не меняется. Ты интересуешься данным преступлением, вот и разузнай о Черткове. Честно говоря, нам это алиби кажется липовым.

Мне хотелось послать Алексея куда подальше, но его рассказ уже затронул мое воображение. С космической скоростью в голове стали рождаться разнообразные идеи, причем, одна бредовее другой. Я поняла, если не ради Лешки, то для собственного спокойствия, займусь Чертковым. Выдержав из вредности приличную паузу, неохотно процедила:

― Ладно, постараюсь что-нибудь разузнать.

Но тут же решила, раз уж наша доблестная милиция собирается использовать меня, то и я имею право кое-что от неё получить, поэтому поинтересовалась:

― А ты слышал, что квартира Шарова была разгромлена?

― Да, я в курсе. Представляешь, там все разнесли на лоскуты. В ночь убийства кто-то проник внутрь и все, что только можно было, переломал. Даже диван и постель распотрошил.

― А соседи?

― У него одна соседка. Говорит, ничего не слышала. Врет, конечно. Там такой грохот должен был стоять, что не услышать мог только глухой. Думаю, просто ввязываться не хочет.

На этой фразе он замолк и недоуменно спросил:

― А ты откуда знаешь? Насколько мне известно, эта информация широко не афишировалось.