Любовь не ржавеет

― Из всех, кто знал об этих деньгах, только ты вечно в них нуждаешься. Еще бы! Нина ― женщина дорогая, чтоб такую удержать, нужно прилично тратить. А тут такая сумма!

Услышав про Нину, он так и встрепенулся:

― Откуда тебе про неё известно?

― Тоже мне, тайна! Да об этом половина города судачит! Думаешь, твоя конспирация кого-то обманула? У всех же есть глаза! ― не моргнув соврала я.

Григорий глубоко задумался, потом тряхнул головой, соглашаясь с собственным решением, и путанно забормотал:

― Ну, раз ты знаешь про Нину... могу тебе сказать... В общем, в тот вечер... когда Тихомирова убили... я у неё был. Мы с соседкой и её хахалем в карты играли и допоздна засиделись. Игорек часам к двум ночи спекся, а Люська, так та только под утро от нас ушла. Я все время с ними был и, значит, не мог Тихомирова убить. А тогда и Марину не я... А уж про Степана... Чего мне его трогать?

― Про Щапова ничего сказать не могу. А, что этих двоих ты прибил, уверена. Портфель-то у тебя оказался! ― твердо стояла на своем я.

― Да я случайно его нашел! Пришел утром на работу, мимоходом глянул на ларь с песком, что рядом с лестницей стоит, а за ним он лежит. Смотрю, совсем новенький, из дорогой кожи, только замки поломаны... Ну, думаю, раз какой-то слишком расточительный хозяин его выбросил, можно и себе взять. А что замки не в порядке, так это пустяки! Откуда мне было знать, что это Тихомировский портфель?

Излагал Григорий свою версию очень убедительно, и я заколебалась. Может, действительно нашел, а я на него напустилась? Мучимая сомнениями, неуверенно спросила:

― Чего ж теперь его не носишь?

Григорий уловил мои колебания и торопливо выпалил:

― Так Николай запретил! Увидел меня во дворе с этим портфелем и спросил, где я его взял. Я честно ответил, что нашел. Еще, дурак, похвалился, что за так добротной вещью разжился. Показал ему поломанные замки, а он вдруг как раскричится. Орет, что я, мол, его позорю. Кто-то из сотрудников бросил ненужную вещь, а я подобрал. Отнял и приказал о нем даже не вспоминать. Сказал, ему людей стыдно. Побирушкой обозвал. А чего орать? И никакой я не побирушка, просто бережливый.

Я уж не знала, что и думать. От всех этих объяснений голова шла кругом и отказывалась что-либо понимать.

― В тот вечер, когда Щапова застрелили, ты где был? ― устало спросила я.

― Раз ты знаешь про Нину, то скрывать глупо. Мы с ней на второй этаж поднялись и в пустом кабинете заперлись. Ну, сама понимаешь...

― Романтики, мать вашу, ― в сердцах выругалась я. ― И долго вы там... беседовали?

― Я за временем не следил, ― неопределенно ответил Гришка, потом наклонился ко мне и жарко зашептал:

― А если уж тебе надо кого-то подозревать, так обратила бы внимание на Инну. Она, между прочим, в тот вечер у окна стояла. Я к лестнице шел, собирался наверх поднимался, гляжу, Инка у окна топчется. Увидела меня, испугалась, голову нагнула и шмыг на улицу.

― Ага, а пистолет она за пазухой спрятала, ― усмехнулась я.

Григория насмешка обидела, и он сердито насупился:

― Зачем, за пазухой? У неё сумка дамская в руках была. Она её к груди прижимала. Ты вот мне не веришь, а причина убить Щапова у неё была.

Я досадливо отмахнулась:

― Да слышала уже! Ее Степан бросил, вот она его за это и застрелила. Прекрати, Гриша, не серьезно все это!

Услышав мое заявление, Григорий так и подхватился:

― Причем здесь это? Бабские бредни! Из-за денег она его убила! Сам слышал, как Инка у Степана денег требовала. А он в ответ смеялся. Думаешь, почему он её вскоре бросил? Чтоб она к нему не вязла и денег не клянчила.

― Ты о каких деньгах говоришь? ― обалдело спросила я, совсем уж ничего не понимая.

― О деньгах на лечение! Операцию Инка задумала делать. Знаешь же, хромает она. Между прочим, очень по этому поводу комплексует. А тут вот узнала, что в Швейцарии можно операцию сделать и будет нога, как новая. Только ей на это доллары нужны, вот она и просила их у Степана. Нашла спонсора! Да он за копейку готов был удавиться!

Я с сомнением глядела на Григория, а он, обиженный явным недоверием, вскипел:

― Не веришь мне? Не веришь? Ладно, не надо! Тогда сама у Марии спроси. Это она Инке о швейцарской клинике рассказала.

Не откладывая в долгий ящик, он ринулся в толпу и моментально затерялся в ней, но скоро вынырнул обратно, таща за собой молодую рыженькую женщину. Мне показалось, я встречала её в бухгалтерии и сидела она, если не ошибаюсь, рядом с Инной.

― Расскажи про швейцарскую клинику, ― приказал Гришка и для большей доходчивости легонько встряхнул улыбающуюся сотрудницу.