Любовь не ржавеет

― Так мне откуда знать? ― попытался вразумить меня сторож. ― Я ж им в след не смотрел. Они выходили, прощались и шли к воротам. А в какую сторону они там поворачивали, я не знаю. Я ж за ними не следил! Так ведь и захотел бы что увидеть, все равно ничего не углядел бы. Сама суди, какие тут заросли и ни одного фонаря!

Он раздраженно махнул рукой в сторону кустов, явно разочарованный в моих умственных способностях.

Кусты действительно росли, как им заблагорассудится, привольно разбросав нестриженые ветви во все стороны. Ночью, да ещё при полном отсутствии фонарей увидеть что-либо и впрямь было невозможно.

И тут вдруг до него дошел смысл последнего вопроса и он, моментально прижухнув, испуганно прошептал:

― Думаешь, из них кто... Марину... того... поленом приложил?..

― Да вы что?! Скажете тоже! ― очень натурально возмутилась я, хотя сама именно так и думала.

Сторож хитро прищурился:

― А чего ж тогда пытаешь?

― На всякий случай. Вдруг кто из них случайно видел преступника.

― Ну, так он бы тогда милиции все сообщил, ― резонно возразил мой собеседник.

― Может сообщил, а может и промолчал! Вдруг не захотел связываться? Не всякому нравится в свидетели идти! Кроме того, человек мог просто испугаться и потому промолчать, ― сердито парировала я.

― А ты, значит, не боишься и горишь желанием посодействовать родной милиции, ― хмыкнул он.

― Милиция здесь не при чем! Я о Николае Яковлевиче пекусь. Он мой старинный друг и я не хочу, чтоб у него были неприятности. Посудите сами, что за ужас твориться на фирме. Сначала Щапов, потом Тихомиров, а теперь ещё и Марина Ивановна. Эту, слава богу, хоть не убили! ― отрезала я.

― Твоя правда. Это я, дурак старый, глупость сболтнул, ― вздохнул старик.

― Кстати, о Николае Яковлевиче! Он в тот вечер на улицу выходил?

― Хозяин-то? Нет! Сидел у себя безвылазно.

― А во вторник вечером кто-нибудь в офисе оставался?

― Да те же, что и вчера. Марина с дочкой, Татьяна, хозяин. Они, считай, каждый вечер допоздна засиживаются. Молодежь фыр-фыр и разлетелась, а эти сидят, трудятся.

― Отлучался кто из них? Может, кто вышел, а потом вернулся? Или кто-то из сотрудников просто на минутку забегал?

― Из всех, кто здесь сидел, только Инна выходила.

― Долго отсутствовала?

― Долгонько, ― задумчиво качнул головой старик. ― Прямо перед Мишкой вернулась, а он-то поздненько пришел.

― Значит, Михаил тоже в тот вечер тут был?

― А я что говорю? Приходил он. Таньку свою забрал и они куда-то побежали.

― А не припомните, у Инны и Михаила в руках ничего не было. Ну, сумки, свертка, портфеля?

Сторож пожал плечами:

― Может, и было, да я не присматривался. Оно мне нужно?

― Чужих никого ненароком не пропустили? ― на всякий случай спросила я.

Старика мое недоверие задело, и он воскликнул:

― Да ты что, девушка? Я ж с крыльца не сходил! Как сел здесь, так весь вечер и просидел. И потом, не думай, что раз я старый, так сплю на посту! Я все вижу! Вот когда вчера Марина спускалась со второго этажа и с бумагами к хозяину пошла, я ж заметил!

― Долго она у него была?

― Да не особенно... Может минут пятнадцать, может больше. Я на часы не смотрел, мне это ни к чему.

― А потом?

― Вышла, мы с ней перекинулись парой слов. Она пожаловалась на жару и самочувствие, я ей поддакнул, а потом она домой пошла. Вот про неё точно могу сказать: через задний двор уходила. Мне с крыльца видно было, как она вдоль дома шла и за угол сворачивала. Ну, а потом вскорости, и ты прибежала... Ну и видок у тебя был!

Неожиданно рядом с нашей скамейкой возник красный от жары и очень сердитый Николай. Нависнув над нами, он грозно вопросил:

― А ты что здесь делаешь? Почему не на рабочем месте?

Николай мне приятель и никакого страха я перед ним не испытывала, а тут вдруг, застигнутая врасплох, растерянно залепетала:

― Да, вот сидим... разговариваем...

― Сидеть надо в кабинете! Марш быстро в офис! ― пророкотал начальник и я, поспешно подхватившись с места, припустила рысцой к входной двери.

23

До самого обеда в офисе стояла настороженная тишина, лишь изредка нарушаемая приглушенными трелями телефонов. После того, как Николай, влетев следом за мной в холл и застав там всех своих сотрудников в полном составе, устроил показательный нагоняй, желание бродить по коридорам исчезло без следа. После первых же фраз, произнесенных громовым голосом, нерадивые работники испуганной стайкой разлетелись по своим кабинетам, где и замерли в тревожном ожидании грядущих неприятностей. Даже самые непоседливые и ленивые члены коллектива, которые обычно и часа не могли высидеть на рабочем месте без того, чтобы не перекурить в коридоре, теперь старались без особой нужды не высовываться , боясь нечаянно столкнуться с разгневанным начальником и получить дополнительную порцию взбучки.

Что касается самого Сипягина, разогнав сотрудников, он грузно протопал в кабинет и плотно затворил за собой дверь, которую обычно, между прочим, держал широко распахнутой. Это было ещё одним доказательством отвратительного настроения и намеком на то, что в ближайшее время его лучше не беспокоить.