Любовь не выбирают

— Потому что так гораздо проще, дитя, — ответил за нее призрак. — И потому, что к пониманию этих вещей вы должны прийти сами.

Мама тяжело вздохнула:

— Вас учат этому с раннего детства. Вспомни: наставницы по сотне раз повторяют одно и то же, но, к несчастью, этого недостаточно, чтобы вы увидели истину. К тому же подземелья для нас — непознанный мир. А то, что не познано и непонятно, уже само по себе считается опасным.

— Тем не менее интуитивно вы все же улавливаете суть, — заметил Маару. — Пусть и не понимаете, что и почему, но никто из вас не спешит по-настоящему воевать со Смертью. Согласись, вы беретесь лишь за те раны, которые можно исцелить. И за те болезни, которые еще не полностью поразили тело.

Я поджала губы.

Все верно. С неизлечимыми больными мы не работаем. Всегда чувствуем близость Смерти и благоразумно отходим в сторону, где-то глубоко внутри зная, что способны ей противостоять, но все же не рискуем заступать дорогу. Наверное, это и правильно — ни к чему нам вмешиваться в естественный ход вещей. Мы ведь не боги. Даже не их потомки. Поэтому то, чему суждено случиться, неизменно случается. А там, где мы способны помочь, обязательно помогаем, и тогда уже Смерть милосердно отступает в сторону, не мешая нам возвращать чужую душу.

Откуда в нас взялось это глубинное знание и умение вовремя остановиться — трудно сказать. Нас этому никто по-настоящему не учил. Никто толком не объяснял. Но инстинктивно я, как и все мои сестры, всегда чувствовала это. Точно так же, как чувствовала сейчас, что бывший повелитель моранов не лгал.

— Гармония — залог существования нашего мира, — спокойно озвучил он то, что и так уже крутилось у меня на языке. — Равновесие между небом и землей, закатом и восходом…

— Мужчиной и женщиной, — прошептала я, наконец-то прозревая.

— Совершенно верно, девочка. И точно так же, как царит гармония между двумя богами, она должна царить и между вами. Вы, смертные, их материальное воплощение. Именно в вас заложена великая сила. Единственная сила, что способна возрождать жизнь и сдерживать смерть. И имя этой силы…

— Любовь?

Маару одобрительно на меня посмотрел.

— Как думаешь, почему вы сейчас так спокойно находитесь рядом? В моем старшем сыне еще бушуют отголоски недавней бури, в младшем сосредоточено столько энергии Смерти, что он легко может разрушить половину мира. Тем не менее вы все еще здесь и без помех касаетесь друг друга. А те юные леди, что нас недавно покинули, не испытали даже толики скверных ощущений, которые непременно их посетили бы, если бы все осталось как прежде.

Мы с Таалу растерянно переглянулись.

А ведь в самом деле! На леди даже меток в аурах не осталось!

— Во время брачного обряда вас благословляют не один, а сразу два бога, — тихо рассмеялся Маару, увидев наши обалделые лица. — Но если Смерть выступает лишь свидетелем ваших клятв, то по-настоящему их скрепляет только любовь. Та самая мать-богиня, которой вы и так поклоняетесь. Именно ее сила ведет вас вперед. Она заставляет вас верить. Потому же, когда чувства брачующихся искренни, любовь сплавляет их души воедино, и для этого не нужны ни слова, ни ритуальные чаши. Если же хоть один из пары окажется нечестен, то обряд, конечно, свершится, но истинного единения между супругами уже не будет. И никакие клятвы не уберегут одного из них от смертоносной силы другого.

— Использовать эликсир, чтобы обмануть богов, было низко, — проворчала матушка, кинув в сторону опрокинутого столика неприязненный взгляд. — Правда все равно однажды выплывет наружу. И никакие обряды не спасут от наказания. Не зря мать-богиня этого не одобряет.

— Если бы каждая пара, стоящая перед алтарем, была предельно честна друг перед другом, эликсиры не понадобились бы. Но ведь и в верхнем мире обманы нередки. Не зря же даже светлые жрицы опасаются заключать освященные союзы.

Под пристальным взором морана мама отвела глаза.

— В храме богини такие союзы исключены.

— А в подземелье их приходится заключать, — грустно отозвался Маару. — Потому что если простому морану достаточно отказаться от силы, то у мужчин правящего рода действительно не остается выбора. И мы вынуждены имитировать чувства… вынуждены лгать сами себе. Не только ради себя, но и ради вас тоже. Такова цена за обладание силой. И платить ее приходится не единожды.

— Вы же говорили, что обрели свою истинную пару? — вдруг прищурилась я. — Это был обман? Вы просто давили на жалость или решили обмануть меня, рассказывая о второй жене? Ведь если вы так любили друг друга, то она не должна была пострадать. Разве нет?

У Раалу загуляли на скулах желваки, а Таалу ощутимо напрягся. Но их отец не стал увиливать — открыто посмотрев на меня, он неохотно кивнул.

— Истинная пара — это действительно миф, — тяжело уронил он, заставив меня недоуменно отпрянуть. — Ни для кого из нас не существует никакого предназначения. Как не существует предопределенных союзов и безупречных отношений.

— Но как же тогда?!.