Любовь по-санкюлотски

Вокруг них — на диванах, в креслах, на ковре, — по выражению господина де Бриссуана, «праздник был в самом разгаре», но тут раздался звонок в дверь.

— Кто бы там ни был, — сказала госпожа де Лаж, лежа под господином де Контадесом, — пусть он войдет!

Оказалось, что это был нищий…

Когда служанка ввела его в дом, он как вкопанный застыл на пороге салона. Было ясно, что этот славный немец и представить себе не мог, что можно было выбирать «бобового короля» таким интересным способом… Несколько минут он оторопело смотрел на это любовное побоище, а потом пришел в настоящее бешенство.

Потрясая палкой, он стал выкрикивать в адрес баронов и маркиз самые грязные ругательства, которыми за много веков смог обогатиться немецкий язык.

Четверо мужчин, ожидавших, пока госпожа де Лаж разделается с господином де Контадесом, попытались было вышвырнуть вон этого непрошеного гостя. Но тот своей клюкой уложил их всех на пол. На крики женщин прибежала челядь.

Но прежде, чем его вытолкали из салона, немец умудрился несколько раз пройтись палкой по ягодицам госпожи де Лаж. Оскорбленная маркиза закричала:

— Проучите его хорошенько и вышвырните вон!

Слуги выполнили приказание хозяйки, и бедняга нищий тут же оказался на улице, где его побитая физиономия вызвала сочувствие прохожих. Они принялись расспрашивать его о том, что же с ним приключилось, и он рассказал им обо всем, что увидел в доме у госпожи де Лаж, а также о приеме, оказанном ему в День святой Епифании.

Весть об этом происшествии очень быстро облетела весь Кобленц. И та неприязнь, которую питали немцы к французским эмигрантам, значительно возросла. Им стало понятным, почему славное королевство лилий сотрясали такие невзгоды…

Скандал получился довольно громким и очень сильно навредил графу Прованскому, который в то время пытался раздобыть деньги для армии Конде.

«Грязь, которая разлетелась во все стороны после происшествия у госпожи де Лаж, — отмечает современник тех событий, — запятнала всех французов и опорочила само дело эмиграции. В глазах многих жителей Пруссии граф Прованский стал выглядеть покровителем своры развратников. И некоторые европейские монархи, которые с удовольствием наблюдали, как Францию сотрясала Революция, воспользовались этим для того, чтобы оставить защитников монархического строя без средств»[107].

Госпожа де Бальби, обеспокоенная ужасными последствиями этого веселого вечера у госпожи де Лаж, стала искать выход из создавшегося положения. Надо было как можно скорее отыскать какого-нибудь могущественного и богатого монарха, который мог бы финансировать эмиграцию. И тут фаворитка вспомнила о российской императрице Екатерине II, посланник которой как раз находился в Кобленце.

Она пригласила русского дипломата к себе домой, стала ластиться к нему, словно кошка, очаровала его, шепнув ему кое-что на ухо «для разогрева». В тот же вечер он уже был без ума от нее, а на другой день бросился к ее ногам. Она подняла его, подвела к кровати и стала его любовницей.

Спустя несколько недель, полностью покоренный этой дьявольской женщиной, он добился того, что Екатерина согласилась оказать эмигрантам из Франции полную поддержку России…

В результате то, что разрушила одна женщина, было восстановлено другой.

И это еще раз доказало, что, говоря эзоповским языком, «дамский ежик» может послужить как доброму, так и злому делу…

Глава 13 Ферсен проводит ночь в Тюильри

Как много бывает прекрасных ночей…

Ж.-Р. Коссимон

В то время пока госпожа де Бальби с помощью своих чар старалась склонить Россию к поддержке дела эмиграции, другая женщина готовилась придать Революции новое направление, превратив восстание французского народа в европейский конфликт…

Этой женщиной была Теруань де Мерикур, которая, как можно догадаться, ничуть не растеряла ни своих прелестей, ни навыков…

В мае 1790 года она неожиданно покинула Францию и возвратилась в свою родную деревушку Маркур, где начала вести революционную пропаганду.

Эта ее деятельность на территории Австрийской империи была расценена властями как нежелательная, и уже в феврале 1791 года она очутилась в камере крепости Куфштайн близ границы Тироля и Баварии. Всякие сношения с Францией ей были запрещены.

В октябре император Леопольд II, наслышанный о любовных похождениях Теруань, решил встретиться с ней. Она с такой искренностью защищала в разговоре с ним свое дело, что монарх проявил снисходительность: