Любовь по-санкюлотски

За этими событиями Марат и Симона Эврар следили с торжеством и удовлетворением. Каждый вечер они обменивались друг с другом подробностями сцен убийств и долго комментировали их. Особенно этой парочке понравилось кровопролитие в «Бисетре». В этом месте «сентябристы» зарезали тридцать три ребенка в возрасте от двенадцати до тринадцати лет, после чего свалили в кучу маленькие трупики, велели принести себе ужин и начали опустошать бутылки, распевая при этом гимны во славу Свободы…

Для Симоны Эврар и ее любовника эта сцена являла собой символ возрожденной родины, дети врагов были принесены в жертву на алтаре Нации «безо всякого слюнтяйства».

Это было самое малое, что можно было бы по этому поводу сказать.

Когда любовники узнали о том, что в «Сальпетриер» некоторых «девиц легкого поведения» перед тем, как убить, еще и насиловали, они пришли в сильное возбуждение. Раз двадцать они пересказывали на все лады подробности казни, проявляя при этом неуместную радость…

Но самую большую радость этой милой парочке с улицы Сент-Оноре доставило известие об убийстве несчастной принцессы де Ламбаль.

Эта фаворитка Марии Антуанетты бежала в Англию, у нее хватило мужества вернуться во Францию, как только она узнала о том, что королеву заточили в Тампль. По прибытии в страну она была арестована и посажена в тюрьму «Форс». 2 сентября за ней пришли и отвели ее в зал, где заседали так называемые судьи.

— Поклянитесь в преданности свободе, равенству, в том, что вы ненавидите короля, королеву и королевскую власть, — сказали ей члены этого суда.

Госпожа де Ламбаль смертельно побледнела и с достоинством ответила:

— Клянусь, что всем сердцем поддерживаю свободу и равенство, но я не могу клясться в ненависти, поскольку ее нет в моем сердце.

Ее выбросили толпе на растерзание. И, как рассказывает нам один из авторов мемуаров, «ее ударили сзади по голове саблей, отчего брызнула кровь. Мужчины подхватили ее под руки и провели по горе трупов. При каждом шаге она теряла сознание…»

Толпа озверевших громил прикончила ее пиками. С нее сорвали одежды, а какой-то слуга повеселился тем, что вымыл ее тело для того, чтобы показать всем его белизну. Глумление над трупом этой несчастной молодой женщины было поистине ужасным. Послушаем Фюнка-Брентано:

«Одну отрубленную ее ногу воткнули в жерло пушки, ей отрезали груди и вырвали сердце. Было произведено еще много глумлений, хуже этих, но описать их просто невозможно. После всего этого ей отрубили голову и, насадив на пику, понесли к Тамплю, чтобы показать содержавшейся в темнице королеве. Перед лавочкой некоего цирюльника была сделана остановка. Было решено сделать на голове прическу для того, чтобы представить ее королеве Франции в приличном виде».

Затем этот мрачный кортеж приблизился к подножию Древней башни дворца тамплиеров, и друзья Теруань де Мерикур стали выкрикивать разные гнусности…

В этот момент один из членов муниципальной гвардии вошел в комнату, где находились монархи, и сказал им грубо:

— Эй, вы! Поглядите-ка в окошко!.. Вам будет интересно взглянуть на это.

Но другой охранник возразил:

— Не подходите к окну! Вам хотят показать голову госпожи де Ламбаль…

Мария Антуанетта тут же упала в обморок…

Вечером того же дня Симона Эврар, обнимая своего возлюбленного, шепнула ему на ухо эту довольно необычную фразу:

— Ты настоящий ангел убийства!..

Согласитесь, что это был очень милый способ выражения своего восхищения…

Теруань де Мерикур, вполне понятно, играла очень активную роль во время этих зловещих событий. «Эта фурия пришла в такое возбуждение при виде крови, — писал Жорж Дюваль, — что умудрялась почти одновременно быть участницей всех кровавых сцен и кровожадностью своей превосходила самых кровожадных»[136].

В одной из тюрем, которые посетила Теруань, она случайно обнаружила своего первого соблазнителя, молодого фламандца, воспоминания о котором были ей неприятны.

— А вот этого, — со злорадством сказала она, — я убью сама!..

И, взяв саблю у одного из сопровождавших ее мужчин, она резким и точным ударом снесла голову с плеч своего бывшего любовника.

Под горячие аплодисменты черни Теруань, войдя в состояние транса, начала танцевать, петь песню «Са ира»[137] и, войдя во вкус после «пробного» убийства, набросилась на других узников.

После того как всем роялистам в этой тюрьме были отрублены головы, молодая женщина и ее спутники, вооружившись ножами, стали глумиться над трупами… Вымазав в крови все руки, Теруань вскрывала груди, вырывала сердца и впивалась в них зубами, подавая пример всей этой озверевшей своре[138].

И тогда начали происходить невероятные сцены. Некий человек по имени Артур принес домой сердце убитого им роялиста, вымочил его в водке и съел[139]. Некто Булан наполнил карманы свои человеческими ушами и, придя домой, прибил их к стене своей спальни[140]. А некто по имени Блан сварил и съел за милую душу печень одной из своих жертв[141].