Любовь по-санкюлотски

Через несколько секунд в комнате осталась группка молодых, дрожащих от страха женщин.

— Отлично! — сказали лжереспубликанцы. — Теперь вам нанесет визит наш начальник.

И тут, к большому удивлению вандеек, в комнату вошел господин де Шаретт.

— Извините за этот маленький маскарад, — сказал он. — Но я придумал его для того, чтобы провести несколько приятных моментов с одной из присутствующих здесь дам.

«Султанша» с улыбкой вышла вперед.

— Я вовсе не вас имел в виду, моя милая. Вы очень легко отдаете всем подряд то, что отдали когда-то мне. Я говорю о той молодой женщине, которая без моей помощи, возможно, так и не познает радости этого значительного дня в ее жизни.

И на глазах приглашенных на свадьбу женщин он набросился на новобрачную, опрокинул ее на пол и воздал ей пламенные почести…

Этому любопытному способу ведения боевых действий господином де Шареттом Республика обязана своим спасением…

Глава 23 Женщины поставили революцию на грань катастрофы

Мы сами определяем цену женщинам, и поэтому они ничего не стоят.

Мирабо

Ранним мартовским утром 1793 года в одном из полков армии Дюмурье произошел довольно любопытный случай. Молодой драгун, ехавший вместе со своими товарищами, вдруг сполз с коня на обочину дороги, корчась от боли и издавая жалобные стоны.

Подбежавший к нему офицер спросил, что с ним. Тот, с трудом превозмогая боль, заметно смутился, но потом едва слышно ответил:

— У меня будет ребенок!..

Офицер, которому никогда в жизни еще не доводилось видеть рожавшего солдата, был очень этому удивлен.

И тут молодой драгун залился слезами:

— Я — жена Жерома Мишо. Из-за любви к нему я пошла вслед за ним в армию…

Солдаты быстро соорудили палатку, в которой госпожа Мишо спустя час произвела на свет будущего республиканца…

Случай с госпожой Мишо, ставшей драгуном из-за любви к мужу, не был единичным. В то время очень многие женщины предпочитали делить со своими мужьями опасности войны, нежели, как отмечает один из авторов мемуаров, «прозябать от скуки на пустом и холодном супружеском ложе».

Кроме того, «они считали, что их присутствие должно было придать смелости добровольцам, они в выспренном стиле приводили для подтверждения этого примеры из истории». Увы! Добавляет Рауль Брис, у которого мы заимствовали эти строки, «хотя ими и руководили благородные чувства, их роль все же была достойна сожаления. В войсках было большое число людей бесполезных, трудноуправляемых и вносивших беспорядок в армейскую жизнь»[163].

Эти ревностные супруги вначале шли за мужьями, не таясь, поскольку закон предписывал военным властям заботиться о размещении солдатских жен.

По несчастью, их присутствие в войсках, не очень помогая сохранению дисциплины и поддержанию боевого духа у мужчин, вскоре явилось причиной беспорядков. Они начали критиковать распоряжения и приказы офицеров, попытались было принимать участие в военных совещаниях, оспаривая при этом необходимость проведения атак, заявляли о том, что суп несъедобен, — короче, создавали малоподходящую для проведения нормальных боевых действий атмосферу.

«Более того, они хотели, чтобы их мужчины большую часть своего времени занимались с ними „шитьем“, как говорили в то время, в результате чего солдаты, прослужив Венере всю ночь напролет, были не в силах в нужный момент отозваться на призывы Марса…»[164]

Существовала еще одна причина, вызвавшая беспорядки и заключавшаяся в том, что каждая солдатка была вынуждена отбивать своего мужа от посягательств на него некоторых коварных легкодоступных «распутниц», которые вели себя в войсках точно так же, как и в гражданской жизни. В некоторых лагерях имели место поистине эпические сцены. В Лонгви, например, однажды вечером почти тридцать женщин завязали бой за красивые глазки некоего военного, «более привязанного к реалиям женского тела, нежели к республиканским идеалам…»

«Эти фурии, — писал очевидец, — проявляли такую жестокость, которая произвела на нас большое впечатление. Они вырывали друг у друга волосы, кусались, царапались. Я видел, как одна из них, охваченная гневом, разодрала своей противнице корсаж и перекрутила ей грудь подобно тому, как прачка отжимает белье. Та несчастная потеряла от боли сознание.

Другая, опрокинув свою соперницу, вырвала у нее большой клок волос на лобке, желая таким образом „испортить объект, который привлекал ее мужа“»[165].

В конце концов капитан приказал вылить на дравшихся женщин несколько ведер холодной воды, с тем чтобы прекратить это ужасное побоище…

Подобные происшествия, естественно, отвлекали солдат от несения службы и боев. Мужчины могут воевать только с мужчинами. Все удовольствие, которое солдаты обычно испытывают от свободной жизни вдали от их очагов, было сведено на нет присутствием этих мужеподобных женщин, которые практически воссоздали на полях брани атмосферу семейной жизни.