Любовь тигра

Мы долго с Егором кумекали, как это нам сделать: двадцать шесть, как-никак, уже не за горами, нам обоим было уже за тридцать... очередное появление с картошкой в карманах и свежайшими яйцами за пазухой, прежде столь любимое нашими друзьями, грозило крушением. Да и режим жизни «яппи» начал нас утомлять: почти каждый «ужин» заканчивался засыпанием у стола-колоды, все затихали, сцепившись руками, словно измеряя толщину колоды, хотя толщина ее, измеряемая каждый день, была известна. С первыми лучами солнца, несущимися с океана, «яппи» расцепляли свои ручонки и бодрые, отдохнувшие, мчались в свои офисы, громко горланя. Конечно, «яппи», добившимся многого, и кроме колоды было где ночевать, но у колоды считалось престижней, места вокруг нее строго регламентировались.

Такой ритм жизни не каждому был по плечу: не случайно в «яппи» попадали исключительно самые энергичные...

Один из них, сам, словно окрашенный яичным желтком, предложил нам узурпировать всю торговлю яйцами в западном полушарии.

Остальные «яппи» одобрительно загалдели: что-либо «узурпировать» — это было в их духе!.. Куриц-несушек предполагалось расселить по всем крышам всех небоскребов западного полушария: отныне мы, подлетая, скажем, к Нью-Йорку, увидели бы его крыши как бы покрытые снегом!.. Но тут вдруг, буквально за несколько секунд, мода на яйца резко прошла — что-то в них обнаружили, кажется, холестерин. «Яичный желток», так же бешено хохоча, тут же предложил заняться вместе с ним оконными рамами. Что больше всего поражает в Америке, несущейся вперед со скоростью «боинга», — что, оказывается, не все еще сделано, что, оказывается, еще есть что делать... казалось бы, при такой скорости работы должно быть сделано, наконец, все... ну, скажем, кроме еды и питья... но находится, к нашему удивлению, много еще чего сделать! Фантазия человеческая не имеет пределов: ведь, казалось бы, уже есть неплохие рамы, с натугой спускающиеся снизу вверх, без всяких форточек и крючков... что тут делать еще? Открывай себе — закрывай... но «яичный желток» за секунду выкинул веер идей по поводу усовершенствования оконной рамы... Да, тяжело!

Не с нашею энергией стоять у колоды! Мы слиняли в сторонку, где шли обыкновенные зеваки, не «яппи», опустились на травку, внезапно уснули. Когда мы резко очнулись, над нами, расставив ноги, стоял... нет, не полицейский, а «куриный желток», радостно крича, что он все понял, что нам следует сосредоточиться на курином помете... Мы бежали.

— Ну их, «яппи»! — Егор, тяжело дыша, смолил у нас на крыше вонючий «бычок». — Давай, лучше будем с тобой «преппи»! Это шикарнее. Только отпрыски самых знатных семей... где миллионеры не меньше, чем в шести поколениях... в «преппи» приходят.

Я скромно молчал. Конечно, миллионеров среди наших предков, если покопаться, можно было найти — но все остальные атрибуты — особняки, «ролс-ройсы»?!

— В том-то все и дело, что нет! — радостно закричал Егор. — «Преппи» — дети из тех семей, в которых роскошь надоедает уже в колыбели! Все! Хоть одну новую вещь для них надеть позором считается! Чистенькое, но поношенное... причем, ни в коем случае не модное: за модное — исключаешься из «преппи»!

— Ну что ж, — я оглядел себя и Егора, — во всяком случае, уже это нам ближе... одежду можно и не покупать... одежда имеется!

— Живут в скромненьких двухкомнатных квартирках, где-нибудь в Гринич-Виллидж. Книги — только пятидесятых годов. Телевизор — обязательно черно-белый. Но главное — выбирают себе исключительно уродливых подруг! Особо престижным считается, смотрины устраивают! Исключительно хамское, мерзкое поведение котируется у них — в смысле, у их подруг. Сами — не повышают голоса. Носков не носят. Раньше, в привилегированных своих колледжах, никогда не стирали носков, сразу выкидывали, поэтому теперь вообще не носят. Вот так.

Мы оглядели друг друга. Ну что ж.. почти чистые «преппи». Осталось только найти уродливую подругу.

Я вспомнил, как мы на хуторе, измученные нашествием порочных красавиц, скрылись с нашей мызы, ушли в народ. Мы лежали на задворках магазина, среди народа, народ окружал нас со всех сторон, и рассуждали, как покончить с пороками н начать новую, целеустремленную жизнь.

— Мне кажется, тебе нужна женщина пожилая, степенная, — говорил я Егору. — Ну, примерно, как эта.

— Эта? Но она же ведь с мужем?

— Ну и что? Я же не говорю, что непременно эта, я говорю, что такая.

— Да-а... а думаешь — такие есть холостые?

— Оно навряд ли, конечно, но ищи. Без степенной тебе хана!

— А тебе и со степенной хана!

— ... Скажите пожалуйста... вы степенная?

— Не, я озорная!

Тьфу, черт!

А теперь, в многомиллионном Нью-Йорке, нам предстояло разыскать самых уродливых... Скажу сразу, что нам это удалось — причем, они оказались подружками! Конечно, они не понимали, на какую высоту они залетели, устраивали ежеминутные склоки — например, чтобы мы надели носки. Так, в общем-то, и полагалось... жизнь «преппи» тоже нелегка!