Любовь цыганки

Босые ступни девушки ступали по недавно сплетенным из камыша циновкам. Небольшой яркий турецкий коврик застилал плоскую крышку деревянного сундука, стоявшего у ног кровати. Девушка заметила на покрывале кровати платье из черной парчи, шитое золотой нитью, еще одно из синего шелка, плащ-накидку, несколько сорочек, чулок и прочих женских принадлежностей.

Тамсина поправила рукой волосы и тяжело вздохнула, мысленно ругая себя за глупость. За обедом она позволила вину развязать себе язык, и теперь все подумают, что ей не хватает чувства собственного достоинства, а еще хороших манер. Если обитательницы Рукхоупа плохо о ней подумали после приезда к ним в замок, теперь они еще более в этом убедятся.

Полная воды деревянная лохань была установлена на плите перед камином. Подойдя к ней, девушка остановилась, скинула с плеч плащ-накидку и юбку, высоко приподняла подол сорочки и ступила в воду, над которой поднимался пар. Вода благоухала карликовой аморфой и лавандой.

Влажное тепло распространилось по ступням и ногам, расслабляя мышцы. Стащив с себя сорочку, она бросила ее на пол, а затем медленно опустилась в лохань, столь тесную, что Тамсине пришлось сидеть, согнув ноги в коленях и прижав их к груди. Вода теперь окружала ее со всех сторон. Девушка вздохнула и принялась плескать ее себе на плечи. Она полной грудью вдохнула пар, надеясь на то, что купание немного смягчит острую боль, гнездящуюся у нее в области висков. Быть может, так она сможет развеять винный туман.

Ничто не смогло бы поколебать ее уверенности в том, что за обедом она выставила себя полной дурочкой.

На плите перед камином стояла миска с жидким мылом и лежала стопка льняных полотенец. Взяв небольшое полотенце, Тамсина окунула его в воду и с громким, жалким стоном прижала ткань к своему лицу.

Глава 18

Подойдя к опочивальне леди,

За ручку дернул он.
Та, сдержав свое обещанье,
Впустила его к себе.

Гласгерион

[48]

Уильям постучал еще раз в дверь.

– Тамсина! Ты проснулась?

Не услышав ответа, мужчина постучал еще раз, негромко, но настойчиво. Наконец он отворил дверь и, пройдя темную, погруженную в тишину библиотеку, постучал в дверь, ведущую в спальню… Тишина… Он толкнул не запертую на щеколду дверь. В мерцающем пламени камина Уильям заметил лишь танцующие тени.

– Тамсина…

Уильям вошел в погруженную в полусумрак опочивальню. Заслышав вскрик и плеск воды, мужчина повернул голову в сторону камина. Тамсина, сидя в деревянной лохани, прикрывала полотенцем грудь и глядела на него широко распахнутыми глазами. Мокрые волосы, с которых капало, спадали на ее раскрасневшееся, смущенное лицо.

– Прошу прощения, – произнес он, быстро отворачиваясь.

Впрочем, времени у него хватило, чтобы разглядеть полуприкрытые бугорки грудей и блестящую кожу рук и плеч.

– Я не знал, что ты моешься. Я думал, что ты отдыхаешь.

– Да, я принимаю ванну. Даже цыганки моются, – зло бросила девушка. – Я пытаюсь выгнать винные пары из головы, отмокая в горячей воде, и отчитываю себя за невоздержание на чем свет стоит. Ты пришел тоже меня отчитать? Коль скоро ты приходишься мне мужем, полагаю, ты имеешь все права быть здесь.

– Ну, первоначально мы вроде договаривались, что не имею, – отвернувшись, бросил через плечо Уильям.

– Это твоя опочивальня, как никак. Коль скоро ты сказал своей матушке, что мы женаты, не может быть и речи, чтобы мы не спали в одной спальне.

До слуха мужчины долетели всплески.

– Я ухожу.

Он шагнул к двери.

– Останься, – послышался ее голос. – Ты мне нужен.

– Остаться?

Уильям удивленно обернулся. Девушка сидела к нему спиной и энергично намыливала себе волосы.

– Да. Я должна помыться и одеться перед трапезой, где придется осушить еще один бочонок вина. Сама я не справлюсь.

– Я могу позвать Елену или кликнуть служанку, – предложил он.

Тамсина замерла, прекратив намыливать себе голову, и оглянулась через плечо.

– Я не могу просить их помочь, – не согласилась она. – Ты мне поможешь, если хочешь, чтобы я была должным образом одета.

Уильям окинул девушку подозрительным взглядом и провел рукой по своим волосам.

– Ты хочешь, чтобы я тебя расчесал и помог одеться?

– Ты справишься лучше, чем я, – сказала Тамсина, нагнула голову и плеснула воды на намыленные волосы. – Я могу и сама обмыться, но не в состоянии быстро облачиться в то великолепное платье, которое одолжила мне твоя сестра. По крайней мере, это будет совсем непросто. Я могу всю ночь возиться со шнуровкой, но все равно не смогу сделать все так, чтобы выглядеть идеально, – зачерпнув, она вылила еще больше воды себе на голову. – У меня просто не хватит терпения, по крайней мере, сейчас.