Любовь ушами. Анатомия и физиология освоения языков

Основной вопрос семинара: как получше кормить с ложки взрослых людей, которые в состоянии есть сами? Как облегчить им процесс переваривания каши, которую они хотят есть? Вывод: каши надо им давать поменьше, чтобы проглотить можно было зараз, сопровождать процесс поднесения ложки разнообразными ужимками и танцами и строго следить за дозировкой. В идеале сколько дадим на входе – столько должны получить и на выходе. Сказали участникам курсов три слова, поиграли с ними, покатали на языке – эти же три слова, но уже в исполнении ученика, получим и на выходе. Лучше меньше да лучше!

Сижу и думаю: авторы всех этих методик и учебников когда-нибудь ели? Завтракали, обедали, ужинали? И ходили потом в туалет? Если да, то они могли бы заметить интересный факт: масса пищи, полученной сверху, почти равна массе выданного снизу результата. Разница, которую и составляет объём усвоенных корифеями дидактики питательных веществ, ничтожно мала. И вот, понаблюдав за своим пищеварением, корифеи сделали логичный вывод: а зачем работать на унитаз? Надо съедать только сами питательные вещества! Три грамма съел – зато три грамма и усвоил, и в туалет ходить не надо. Класс.

Увы, но человек не так устроен. Чтобы усвоить три грамма питательных веществ, ему необходимо съесть килограмм пищи. И этот килограмм съеден не зря. Именно он и обеспечивает пищеварение. Тремя граммами не наешься. Как не организовывай пищеварение в соответствии с последними достижениями дидактики… ой, то есть физиологии.

Вот сижу и хочу это всё высказать коллегам. Но они не хотят слушать. Их бизнес – это кормить. С ложки. И ложка не должна быть слишком тяжёлой. Для них.

Обратите внимание: диалог, который вы услышите на первом занятии по методу Китайгородской, длится минут десять. Десять минут, уверяю вас – это очень много. Кто учил языки самостоятельно или преподавал их, знает, как иногда диву даёшься: берёшь полноценный, интересный, эмоциональный диалог, содержащий массу интересных сведений и языкового материала, и оказывается, что он длится 35 секунд. На таком диалоге можно целое занятие построить, и ещё домашнее задание дать, и на следующем уроке продолжить. И это 35 секунд! А тут 10 минут.

Десятиминутные, как их неудачно называет Китайгородская, «полилоги», а на самом деле, диалоги с участием многих персонажей (слово «полилог» есть, но оно означает «болтун», то есть тот, кто много («поли-») разговаривает), содержат материала на несколько недель работы. Это та самая обильная пища, тот самый полноценный обед, о котором мы с вами говорили выше. На то, чтобы просто воспринять такой диалог (съесть блюдо дочиста) уходит целое большое занятие. (В этом, правда, и состоит минус: ну, представьте себе, что вам целых полтора часа нужно только вдыхать.)

Однако если авторы пособия предлагают вам для начала трёхсекундный диалог типа: «Привет меня зовут Вася, а тебя? Меня зовут Петя, пока, Вася! Пока, Петя!» – знайте, что вас держат за дурачков и хотят накормить миллиграммом пищи. На занятии с использованием такого пособия вас не будет покидать ощущение неуловимой профанации: вроде всё правильно, вот он, немецкий (английский, французский, итальянский…), но что-то не то.

Это ощущение возникает оттого, что ваши чувства не получили пищи для восприятия.

Здесь вы можете перейти сразу к главе о чувствах. А я пока расскажу тем, кто привык читать по порядку, о некоторых дальнейших итальянских приключениях.

Кастеллеоне: учимся общаться

В марте 2000 года отец Серафим позвал нас с Кириллом в сакристию и спросил: «У вас есть паспорта?» Оказалось, что в августе на празднование Всемирного дня молодёжи в рамках торжеств Великого юбилея в Рим едет делегация из приходов Казахстана в количестве ста человек, и что на Усть-Каменогорск выделено два места. И отец Серафим хочет послать нас с Кириллом.

Сделали паспорта, сделали – в то время ещё они были нужны – выездные визы. И в начале августа оказались в поезде, идущем в Алма-Ату.

Католический собор на улице Софьи Ковалевской. И первый человек, с которым можно заговорить по-итальянски: отец Массимо из Капчагая. Тут же и второй: Мирко из францисканского монастыря. И оказалось, что язык мой работает! Два года занятий даром не прошли!

Конечно, теперь мои ученики достигают такого же, и даже большего результата за месяцы, а не за годы. И тут необходимо сказать об одном – но для многих в торопливом мире существенном – минусе самостоятельных занятий языком: хорошо это всё, но медленно. Я понимаю, что противоречу сам себе, но у любого листка бумаги, в том числе и у листка, на котором написан панегирик самостоятельности, есть другая сторона; и какая из этих двух сторон, собственно, вторая, оборотная, а какая первая, главная – выбираем мы сами.

Впрочем, противоречие здесь мнимое. Да, занятия с преподавателем в разы увеличивают эффективность вашего обучения: но лишь в том случае, если вы учитесь сами, а он вам только в помощь. Если же вы ждёте, что вас научат, – ждите.