Любовная капитуляция

Тот из маленькой сумочки достал кольцо: большое,

несомненно рассчитанное на крупного мужчину. Кольцо

было украшено литым выступом, вокруг которого

сверкали несколько изумрудов. Донован проследил, как

старик примеряет кольцо на палец девушки, и холодно

заметил:

—

Кольцо — наша фамильная реликвия, но я

предпочитаю, чтобы вы его переплавили и подогнали

под палец моей невесты. После венчания она будет

носить его, не снимая, и с этого дня не останется в

203

Шотландии человека, который при одном взгляде на нее

не понял бы, чья это жена.

—

Так ты хочешь заклеймить меня? — шепотом

спросила Кэтрин.

Донован как бы непроизвольно коснулся шрама на

лице и улыбнулся.

—

Долг платежом красен, разве не так, миледи?

Она не сказала ни слова больше, но на протяжении

примерки держала руку недвижно. Получив уверения,

что кольцо будет готово вовремя, Донован бросил

старику монету.

—

Гляди!

Затем он взял Кэтрин за руку, и они вышли из лавки.

На улице она вырвала свою руку из его пальцев и

пошла к лошади, с трудом сдерживая подступающие

слезы.

Они скакали домой в гробовом молчании. Все ее

надежды таяли как дым. Не оставалось более никаких

шансов на брак по любви.

Донован понимал, что мучает ее. Все, что он делал,

делалось осознанно, и он неспособен был видеть в своих

поступках что-либо достойное осуждения, ощущать

вину.

Он не сказал ей, что кольцо — отцовское, передано

ему матерью, и он носил его, не снимая, со времени ее

смерти. Он собирался вручить его женщине, которую

выберет себе в жены... или... он отогнал память об

испытанном унижении, когда Дженни вернула ему

кольцо.

Теперь Донован желал обойтись без клятв в любви,

просто он намеревался пометить эту женщину, как

метят домашний скот, и кольцо для этой цели вполне

204

годилось. Все было просчитано и продумано. Почему же

на душе так горько? Почему его мучило ее упорное

молчание и память о ночи, когда он всего лишь

прикоснулся к ней — не более?

Но так было безопаснее. Не должно оставаться

невыясненных вопросов о том, на чем будет строиться

их брак. Для обоих было спокойнее отказаться от

претензий на глупую романтическую любовь: с

избытком хватит страсти — ее Донован предполагал и

получить, и подарить.

Эндрю мучился: ему нестерпимо хотелось пойти к

Энн, поговорить с ней, вдохнуть в нее силу и

решимость. Но ускользнуть из поля зрения двух людей

Донована никак не удавалось.

Тогда пришлось использовать военную хитрость: не

успели шотландцы оглянуться, как они втроем по-

дружески болтали о всякой всячине, разгоряченные

выставленными им в бутылках вином. Эндрю выудил

кучу сведений о Доноване Мак-Адаме, но ни одно из

них не представляло большого интереса. Еще он понял,

что люди Донована с огромным уважением относятся к

нему, что подкрепило надежды Эндрю на то, что с

уликами на руках он сумеет склонить Донована Мак-

Адама к спокойному и деловому разговору с ним, а

Донован обладал достаточно гибким умом и смелостью,

чтобы принимать незаурядные решения.

Время шло к полудню, а Донован и Кэтрин по-

прежнему не возвращались. Зато сошла вниз Энн, и,

улучив момент, когда она вышла в сад, Эндрю сумел

завязать с ней доверительный разговор на глазах у

стражников, но за пределами слышимости.

205

—

Вы расстроены, Энн. Что он вам наговорил?

—

Завтра вечером меня и Кэтрин приглашают на

ужин в королевский замок.

—

Вас это пугает?

—

Вы не догадываетесь, в честь кого дается ужин?

—

Нет. И в честь кого же?

—

В честь любовницы короля Мэгги Драммонд.

—

Короли и раньше имели любовниц.

—

Боюсь, Эндрю, Мэгги Драммонд станет больше,

чем любовницей.

—

Он не может на ней жениться.

—

Почему же?

—

Она не королевских кровей.

—

Эндрю, — Энн повернулась к нему, — вы все

еще верите, что влюбленный смотрит на титулы или

королевскую кровь? Если он вздумает жениться на ней,

кто сможет его остановить?

—

Надеюсь, найдутся люди или обстоятельства,

которые заставят его одуматься.

—

Боюсь, что нет.

Он глядел в глаза Энн и умирал от желания обнять ее.

Но за ними следили, и каждое неосторожное движение

могло дорого стоить. Он хотел приободрить девушку, но

как? Чем он мог ее утешить?

—

Энн!

—

Не надо никаких слов, Эндрю. Не пытайтесь

утешить меня.

—

Что, если за ужином вам назовут вашего

будущего мужа?

—

Не знаю. Что тут можно сделать? Воля короля

— закон. Тогда нам придется расстаться и стремиться к

тому, чтобы забыть друг друга.

206

—

И вы сможете?.. — спросил Эндрю; надежда

сверкнула в его глазах, как внезапно разгоревшийся

костер.

—

Нет, — прошептала она, — но попытаюсь

привыкнуть, и то же придется сделать вам.

—

Будем надеяться до самого конца, Энн.

Она протянула руку и положила на его ладонь —

всего лишь на одно мгновение. Глаза Энн договорили

то, что она не осмелилась сказать...

Эндрю вернулся в дом в тот момент, когда наружная