Любовник леди Чаттерли

For he had to sit in a wheeled chair or a sort of bath-chair.	Ведь ему приходилось либо сидеть в кресле, либо передвигаться тоже в кресле, но с моторчиком.
Nevertheless he was just as carefully dressed as ever, by his expensive tailors, and he wore the careful Bond Street neckties just as before, and from the top he looked just as smart and impressive as ever.	Однако одевался он по-прежнему изысканно: шил платье у лучших портных, носил элегантные галстуки - все как прежде, и, если поглядеть со стороны, он выглядел по-прежнему красавцем-щеголем.
He had never been one of the modern ladylike young men: rather bucolic even, with his ruddy face and broad shoulders.	Причем в нем не было слащавой женственности, столь присущей нынешним юношам. Напротив, широкие, как у крестьянина, плечи, румяное лицо.
But his very quiet, hesitating voice, and his eyes, at the same time bold and frightened, assured and uncertain, revealed his nature.	Но нет-нет да, и проглядывала его суть: в тихой неуверенной речи; во взгляде - смелом и в то же время боязливом, уверенном и нерешительном.
His manner was often offensively supercilious, and then again modest and self-effacing, almost tremulous.	И вел он себя то до обидного надменно, то скромно, даже тушуясь, а случалось, и вовсе робел.
Connie and he were attached to one another, in the aloof modern way.	Конни и Клиффорд были привязаны друг к другу, но, как заведено у современной молодежи, без каких-либо сантиментов.
He was much too hurt in himself, the great shock of his maiming, to be easy and flippant.	Игривым, ласковым котенком Клиффорду уже не стать - слишком великое потрясение выпало ему, слишком глубоко засела боль.
He was a hurt thing.	Увечный.
And as such Connie stuck to him passionately.	И Конни льнула к нему всей своей сострадающей душой.
But she could not help feeling how little connexion he really had with people.	Конечно же, она замечала, что муж почти отгородился от людей.
The miners were, in a sense, his own men; but he saw them as objects rather than men, parts of the pit rather than parts of life, crude raw phenomena rather than human beings along with him.	Шахтеры по сути - крепостные. И видел он в них скорее орудия труда, нежели живых людей; они составляли для него часть шахты, но, увы, не часть жизни; относился он к ним как к быдлу, но не как к равным.
He was in some way afraid of them, he could not bear to have them look at him now he was lame.	А в чем-то даже боялся их: вообразить страшно, как они будут глазеть на него теперешнего, на калеку.
And their queer, crude life seemed as unnatural as that of hedgehogs.	А их грубый, малопонятный уклад представлялся ему скорее звериным, нежели человечьим.
He was remotely interested; but like a man looking down a microscope, or up a telescope.	Наблюдал он эти существа отстранение, будто букашек в микроскоп или неведомые миры в телескоп.
He was not in touch. He was not in actual touch with anybody, save, traditionally, with Wragby, and, through the close bond of family defence, with Emma.	Сблизиться с ними и не пытался, как, впрочем, и ни с кем, разве что с обитателями усадьбы (давно ему привычными) да с сестрой Эммой (их связывали узы кровного родства и защита семейных интересов).