Любовник леди Чаттерли

Wragby was there, the servants...but spectral, not really existing.	Усадьба, слуги - все казалось бесплотным и ненастоящим.
Connie went for walks in the park, and in the woods that joined the park, and enjoyed the solitude and the mystery, kicking the brown leaves of autumn, and picking the primroses of spring.	Конни ходила гулять и в парк, и в лес сразу за парком: лес дарил ей уединение и тайну. Осенью она ворошила палую листву, весной -собирала первоцветы.
But it was all a dream; or rather it was like the simulacrum of reality.	Словно один бесконечный сон, похожий на жизнь.
The oak-leaves were to her like oak-leaves seen ruffling in a mirror, she herself was a figure somebody had read about, picking primroses that were only shadows or memories, or words.	Порой она видела себя будто в зеркале: вот она, Конни, ворошит листву, а вот женщина (она напоминает героиню какого-то рассказа) собирает первоцветы. И цветы - лишь тени воспоминаний, отзвуки чьих-то слов. И она сама, и все вокруг -бесплотны.
No substance to her or anything...no touch, no contact!	И некому протянуть руку, не с кем обмолвиться словом.
Only this life with Clifford, this endless spinning of webs of yarn, of the minutiae of consciousness, these stories Sir Malcolm said there was nothing in, and they wouldn't last.	Все, что у нее есть, - это жизнь с Клиффордом, плетение нескончаемых словесных кружев с тончайшим орнаментом подсознательного, хотя и говорит ее отец, что рассказы пустые, "бабочки-однодневки".
Why should there be anything in them, why should they last?	А почему, собственно, должны они полниться чем-то? Почему должны жить вечно?
Sufficient unto the day is the evil thereof. Sufficient unto the moment is the appearance of reality.	Довольно для каждого для своей заботы [Евангелие от Матфея, 6:34], как довольно для каждого мига не правдивого изображения, а правдивой иллюзии.
Clifford had quite a number of friends, acquaintances really, and he invited them to Wragby.	У Клиффорда водились друзья, вернее сказать, знакомцы. Иногда он приглашал их в Рагби.
He invited all sorts of people, critics and writers, people who would help to praise his books.	Люд бывал самый разный: и критики, и писатели, но каждый усердно подпевал в хоре славословий хозяйским рассказам.
And they were flattered at being asked to Wragby, and they praised.	Им льстило приглашение в Рагби, вот они и старались.
Connie understood it all perfectly. But why not?	Конни все это отлично понимала, но не противилась.
This was one of the fleeting patterns in the mirror.	Подумаешь - мелькают в зеркале тени.
What was wrong with it?	Ну и что из того?
She was hostess to these people...mostly men.	Она радушно принимала гостей, в основном мужчин.
She was hostess also to Clifford's occasional aristocratic relations.	Она радушно принимала и редких мужниных родичей - дворян.
Being a soft, ruddy, country-looking girl, inclined to freckles, with big blue eyes, and curling, brown hair, and a soft voice, and rather strong, female loins she was considered a little old-fashioned and 'womanly'.	И те, и другие, видя милую, румяную, голубоглазую простушку с тихим голосом (чуть ли не конопатую!), полагали ее несовременной -сегодня такие крутые, вальяжные бедра не в почете.