Любовник леди Чаттерли

When what one supremely wanted was this piercing, consuming, rather awful sensuality.	А ведь главная-то потребность -пронзительный, внушающий ужас эрос.
To find a man who dared do it, without shame or sin or final misgiving!	Встретить мужчину, который отважился на такое и потом не мучился раскаянием, страхом расплаты, угрызениями совести, - это ли не счастье!
If he had been ashamed afterwards, and made one feel ashamed, how awful!	Ведь если бы потом он не мог поднять глаз от стыда, заражая стыдом и ее, надо было бы умереть.
What a pity most men are so doggy, a bit shameful, like Clifford!	Какая жалость, что большинство мужчин в любви претенциозны и чуть стыдливы. Таков был Клиффорд.
Like Michaelis even!	Такой Микаэлис.
Both sensually a bit doggy and humiliating. The supreme pleasure of the mind!	Высшие радости ума...
And what is that to a woman?	Что от них женщине?
What is it, really, to the man either!	Да и мужчине тоже, если подумать.
He becomes merely messy and doggy, even in his mind.	От одних этих радостей ум становится вялым, претенциозным.
It needs sheer sensuality even to purify and quicken the mind.	Нужен чистый эрос, тогда и ум оттачивается и яснеет.
Sheer fiery sensuality, not messiness.	Огненный эрос, а не нагоняющая сон тягомотина.
Ah, God, how rare a thing a man is!	Г осподи, как редко встречаются настоящие мужчины!
They are all dogs that trot and sniff and copulate.	Все они - псиной породы, бегают, нюхают и совокупляются.
To have found a man who was not afraid and not ashamed!	Боже мой, встретить мужчину, который бы не боялся и не стыдился!
She looked at him now, sleeping so like a wild animal asleep, gone, gone in the remoteness of it.	Конни взглянула на него - спит, как дикий зверь на приволье, отъединившись от всех.
She nestled down, not to be away from him.	Она свернулась клубочком и прильнула к нему, чтобы подольше не расставаться.
Till his rousing waked her completely.	Он проснулся первый, и сон сразу слетел и с нее.
He was sitting up in bed, looking down at her.	Он сидел в постели и любовался ею.
She saw her own nakedness in his eyes, immediate knowledge of her.	Она видела в его глазах отражение своей наготы.
And the fluid, male knowledge of herself seemed to flow to her from his eyes and wrap her voluptuously.	И это полное знание ее тела, прочитанное в глазах мужчины, опять возбудило ее.
Oh, how voluptuous and lovely it was to have limbs and body half-asleep, heavy and suffused with passion.	О, как славно, как сладко ощущать в себе, еще не очнувшейся ото сна, тяжелую разлитую страсть.
'Is it time to wake up?' she said.	- Пора вставать? - спросила она.