Любовница

Дорогая? Мое сердце сжалось. Хотелось рыдать и ругать его. Почему, Ральф? Почему ты не рассказал мне? Хотелось, чтобы он знал, как остро я переживаю его предательство, как сижу в темноте и плачу, надрывая сердце.

— Да, Ральф, — сухо ответила я. — Нужно было.

Тишина.

— Лора, мне правда жаль, что так получилось. Но я не был уверен… я не знал, что тебе известно о моей жизни, а что — нет. В школе все на виду…

Его голос звучал так устало, что я засомневалась. Где-то в глубине души мне не хотелось слушать его. Может быть, крикнуть, чтобы он оставил меня в покое, и бросить трубку? Но в его голосе звучало такое отчаяние, такая печаль, что у меня вскоре возникло желание откинуть с его лба растрепавшиеся волосы, обнять его и утешить.

Ох, Ральф…

Я молчала, прижимая телефон к уху.

— Все так запутанно. — Его голос звучал неуверенно. — Наши отношения с Хелен… — Он замолчал, а я едва осмеливалась дышать. — Понимаешь, они не такие уж и хорошие. Вернее, их давно уже нет. Это не оправдание. Я понимаю… Но, Лора…

Я вся превратилась в слух и закусила губу. Его голос дрожал. Он что, плачет?

— Ты ведь не бросишь меня, правда? Лора… Лора, я что-нибудь придумаю. Нам же хорошо вместе. Хотя мы и не так давно знаем друг друга. Не хочу давать обещаний, но… — Он замолчал.

Тыльной стороной ладони я вытерла глаза.

— Почему ты не рассказал мне? Я и понятия не имела…

— Я собирался… На самом деле хотел. Просто все произошло так стремительно. И потом я не был уверен. Думал, может, ты слышала, что я… ну, ты же знаешь, как это бывает в школе.

Я зажмурилась, представив, как Оливия шепчется с Хилари о том, что мы вместе с Ральфом уходим после занятий. Сплетни в учительской, сплетни на детской площадке и в коридорах. Он прав. Школа есть школа.

— Прости меня, пожалуйста. Я все испортил, да?

У меня не было сил отвечать.

— Лора. Куда ты пропала?

Я здесь, — отозвалась я, проглотив застрявший в горле комок.

— Лора, с тобой все по-другому. Поверь мне. Ты же тоже это почувствовала, разве нет? Только не говори, что не почувствовала.

Я снова вытерла глаза.

— Нам же хорошо вместе. Мы принадлежим друг другу. Не уходи от меня. — В его голосе звучало отчаяние. — Не делай этого, Лора. Пожалуйста.

Я не знала, что сказать. Такие вопросы не решаются по телефону. Мне нужно было видеть его лицо.

— Ральф, ты женат.

— Я все понимаю. Просто дай мне время. Про шу. Я не хочу потерять тебя.

Комната плыла. Я чувствовала себя совершенно измотанной. Не хотелось больше ничего слышать. Пока не хотелось. Мне нужно подумать. Я вслушивалась в тишину, представляя жизнь без него, представляя возвращение в пустыню.

— Не знаю, Ральф, — неуверенно произнесла я. — Прошу на будущее: постарайся быть со мной честным.

Он с облегчением выдохнул:

— Лора, я так хочу увидеть тебя. Когда мы сможем встретиться?

Я покачала головой:

— Давай поговорим завтра.

После того как мы закончили разговор, я долго сидела без движения. Мне было так грустно, что я не могла даже заплакать.

Со скрытого номера пришло сообщение.

Люблю тебя, Лора Диксон.

Внутри у меня все сжалось, а потом расслабилось, и внезапно на моем лице снова поселилась улыбка, несмотря ни на что.

Мои пальцы сами набрали ответ прежде, чем я успела остановить их:

Я тоже тебя люблю.

Глава 20

После поминальной службы бесконечные разговоры в учительской немного поутихли. Домыслы о Ральфе Уилсоне в конце концов исчерпали себя, и жизнь пошла своим чередом.

Постепенно я перестала пугаться всякий раз, когда открывалась дверь учительской. Чего я боялась? В первую очередь того, что меня вызовут в полицию. А теперь этот страх ушел. Я перестала заикаться, когда Джон Бикерс останавливал меня в коридоре, собираясь перекинуться со мной парой слов. Я перестала спрашивать себя, была ли я в списке подозреваемых, и отмела мысль о том, что нашего директора полиция попросила последить за мной.

Бывали дни, когда я понимала, что снова полностью погружена в профессию. Я записывала на доске идеи, составляя списки, помогала классу создавать трехмерную географическую карту Перу и с удовольствием слушала учеников, обсуждавших вопрос недели: что лучше быть богатым или счастливым? Или вот: какими животными они хотели бы быть? Когда жизнь текла по накатанному руслу, я осмеливалась думать, что, может быть, все обойдется.

Возможно, нам и вправду сойдет с рук.

Однако кошмар еще не совсем покинул меня. Иногда, вся в поту, я просыпалась в три часа ночи и в панике смотрела в темный потолок. Временами мне все еще мерещилось переломанное тело Ральфа, лежащее у лестницы, или проницательный взгляд инспектора Джонс, которая без труда читала в моих глазах вину. Стараясь прогнать призраки, я пила виски с теплым молоком и глубоко, на счет, дышала.