Любовница

Мужчина, которого я видела издалека в тени деревьев, когда мы после поминальной службы шли от часовни. Человек, сидевший на ограде около автобусной остановки рядом с моим домом. Я моргнула. Волосы скрывает старомодная кепка. Куртка отличается от той, что была на нем прежде. Я присмотрелась к машине. Темно-красный четырехдверный «седан». Царапина на пассажирской двери грубо залатана белой краской.

Он сидел слишком смирно. Неестественно. Как-то слишком старательно читал свою газету, не переворачивая страниц. Будто знал, что я внимательно наблюдаю за ним, и ждал, как я поступлю дальше.

Наконец я заставила себя отвести взгляд и, открыв калитку, пошла по дорожке к входной двери. Нажала кнопку звонка. Странно, что не надо тихонько стучать, как учил меня Ральф.

Я стояла, ожидая, пока мне откроют дверь, а в памяти всплыло воспоминание о моем последнем визите в этот дом. Когда наконец дверь открылась, я почти ожидала увидеть Ральфа, собирающегося украдкой впустить меня.

Да нет, конечно же нет. Хелен. В руках она держала маленькое коричневое полотенце. На ее лице отразилось мимолетное раздражение. Но после короткой паузы она улыбнулась, изображая вежливое удивление:

— Мисс Диксон? — Ее голос звучал слишком громко и слишком весело. — Очень неожиданно! Надеюсь, дела у Анны в школе в порядке?

— Все замечательно. — Я высоко подняла сумку с книгами, словно это был красный кейс канцлера[5]. — Вот, возвращаю. В школе Анна сильно расстроилась потере. Я нашла сумку после занятий и решила поскорее вернуть.

Мы обе смотрели друг на друга в нерешительности, словно ожидая, что суфлер за сценой подскажет нам, что делать дальше. Наконец она протянула руку, чтобы забрать сумку.

— Не возражаете, если я поздороваюсь с Анной, миссис Уилсон? Я не останусь ни на минуту. — Я сделала шаг вперед. — Просто хочу заверить вашу девочку, что завтра ей не сделают замечания.

Хелен неохотно открыла дверь пошире, пропуская меня. И закрыла ее за мной. Внезапно я почувствовала себя в ловушке. В холле было душно. Именно здесь она стояла, когда пришла домой в тот вечер и застала нас — одного мертвым, другую живой. Мой взгляд скользнул на дверь подвала.

Хелен не сводила глаз с моего лица, впитывая малейшие перемены выражения. Когда она заговорила, ее голос звучал неестественно четко, словно она проходила кастинг на роль. Но ее тело рассказывало совсем другую историю. Взгляд, сверливший меня, был жестким и мстительным, а плечи ссутулились, будто на них навалилась огромная тяжесть.

— Анна сейчас смотрит мультфильмы. В гостиной. Боюсь, вы не многого добьетесь от нее.

Тем не менее она покорно провела меня в гостиную. Анна и Клара сидели, скрестив ноги, рядышком на ковре и сосредоточенно пялились в экран айпада, стоявшего перед ними на кофейном столике.

Какой там был мультфильм, я понятия не имела.

— Привет, Анна!

Ответа не последовало.

— Я нашла твою сумку с книгами!

Хелен улыбнулась:

— Вот видите. Когда они смотрят мультики, привлечь их внимание почти невозможно. Они с таким нетерпением ждут этого весь день.

Она взяла у меня сумку, открыла ее и проверила содержимое.

— Ну что же, не будем вас задерживать.

В холле, когда она попыталась выпроводить меня на улицу, я наклонилась к ней и прошептала:

— За вашим домом следят. Мужчина.

Она сверкнула глазами.

— Красная машина с царапиной. Идите посмотрите.

Хелен нехотя вернулась в гостиную. Я стояла в дверях и видела, как она прошла мимо девочек к окну и осторожно выглянула на улицу, стараясь оставаться незамеченной. Затем она вернулась.

— Тебе померещилось, — перешла она на «ты».

— Ничего подобного!

Протиснувшись мимо нее, я подошла к окну и отодвинула тюль. Красной машины не было. Я снова повернулась к ней:

— Машина была вон там, через дорогу. Сомневаясь, стоит ли ей говорить это, я все-таки добавила: — Этот же мужчина был в парке у часовни — наблюдал, как все расходились. После поминальной службы.

Хелен поджала губы. Мне вспомнилось, как ужасно она выглядела, когда, опираясь на руку родственника, шла по проходу к своему месту в первом ряду. Она, вероятно, не знала, что я тоже была там, прощаясь с ее мужем. Моим любовником.

— В любом случае не буду вас задерживать. — С этими словами она стала теснить меня к входной двери. — Очень мило, что вы заглянули.

Очень мило. Почему она говорит столь странным, наигранным тоном? Ради девочек?

Уходить не хотелось. Я бы предпочла посидеть с ней и расспросить о многом. Узнать, как и что она чувствует. Удается ли ей поспать по ночам? О чем ее спрашивала полиция? К чему они там, в полиции, склоняются? Что она рассказала им о Ральфе, об истинном состоянии их брака? Что они знают обо мне? И что нам делать дальше? Что делать, когда тело прибьет к берегу — а это, несомненно, когда-нибудь произойдет, — в каком бы состоянии оно ни находилось. Что же нам делать тогда?

Я наклонилась ближе и прошептала:

— Я вот все думаю, что будет, когда его найдут? Они поймут, что он не утонул. Уж точно смогут определить. Поймут, что он был уже мертв, когда упал в воду. Что нам тогда делать?