Любовница

Но мы не были парой. Он разомкнул объятия, встал, потянулся и принялся одеваться. А я осталась лежать, страдальчески наблюдая, как он ищет свою одежду, надевает ботинки, завязывает шнурки.

— Не уходи, — снова попросила я.

Он вел себя так, будто ничего не слышал. Я села, обернув пледом обнаженное тело, и пыталась удержать его взглядом.

— Ральф, пожалуйста, оставь ее.

Я слишком много выпила. Разумеется, эта мысль чтобы он ушел из семьи — не покидала меня все пьянящие недели нашего счастья. Но мне хватало здравого смысла не касаться этой темы. Теперь, похоже, я ослабила контроль над собой.

— Не сегодня. Не на Рождество, — продолжила я. — На Новый год. Порви со своим прошлым. Переезжай ко мне.

— Лора, не надо все портить. — Ральф застегнул часы. — Будь довольна тем, что имеешь.

Он вышел в коридор. А когда вернулся, то одной рукой застегивал пальто, а в другой уже держал хозяйственную сумку, один из его «реквизитов».

Присев рядом со мной, он чмокнул меня в губы:

— Веселого Рождества!

Это было так по-детски, но он причинил мне боль, и я, отвернувшись, не стала отвечать.

Какая разница? Он все равно уходит.

Услышав, что за ним закрылась дверь, я выбежала в прихожую, по-прежнему обернутая пледом:

— Ральф!

В углу, убранные обратно в праздничную упаковку, лежали кашемировый шарф и серебряная ручка. На мгновение мне показалось, что он забыл их. И тут до меня дошло.

Он не мог забрать их домой. И никогда не сможет. Хелен могла увидеть.

Глава 25

На следующий день после странного происшествия в моей квартире я поменяла замки, чтобы уж наверняка.

Я почти ничего не стала объяснять слесарю, просто сказала, что это срочно. По-моему, в доме побывал незваный гость. И да, я согласна заплатить за вызов больше, лишь бы работу сделали сегодня.

Ко мне прислали молодого коренастого парня — похоже, уроженца Восточной Европы. Он умело и молча делал свою работу, ни о чем не спрашивая.

Я рассказала ему… ну, часть правды. Сказала, что у моего прежнего бойфренда есть ключи от квартиры, но мы плохо расстались, и теперь мне страшно. О том, что мы расстались только потому, что я убила его, я умолчала.

Он никак не отреагировал. Открыл свой металлический ящик с инструментами и, порывшись в нем, выбрал нужные.

Слесарь работал быстро. Снял старый замок вместе с куском отвалившейся штукатурки, сорвал пластиковую обертку с блестящего новенького замка и с помощью электрической отвертки стал вкручивать его.

Руки слесаря огрубели, обручальное кольцо буквально вросло в кожу. Он напоминал человека, который добьется своего, какой бы грязной ни была работа. Пока он стоял у двери, меняя замок, я чувствовала себя под его покровительством. А значит, в безопасности.

Закончив, он вручил мне два комплекта ключей, затем оторвал бело-желтую квитанцию. Я расплатилась наличными и дала ему чаевые.

Парень принялся собирать свои инструменты.

Я провела пальцами по блестящему замку:

— Он ведь крепкий, да?

Он искоса взглянул на меня:

— Конечно.

Я вдруг поняла, что не хочу снова оставаться одна.

— А если кто-то захочет взломать его, это будет не просто, да?

Он закрыл ящик с инструментами и сказал, не глядя на меня:

— Если вы боитесь своего бойфренда, так обратитесь в полицию.

Я не ответила.

Слесарь тяжело затопал вниз по лестнице — наверное, торопился сменить замки очередной испуганной женщине.

Я вернулась в квартиру и закрыла за собой входную дверь. Какое-то время я провела в прихожей, запирая и отпирая замок, привыкая к нему. В душном пространстве все еще пахло слесарем: его инструментами, смазкой от замка и почему-то несвежим кофе. Мне нравился этот запах.

Он посоветовал мне обратиться в полицию. Зачем? Так уж верит, что полиция поможет, или просто решил отмахнуться от меня?

Мне не до ваших проблем, леди. Я всего лишь пришел поставить новый замок. Если какой-то псих мешает вам жить, позвоните в полицию и сообщите о нем. Может быть, вас услышат.

Я прошла в кухню. Тихо. Пусто.

Заварила чай и долго сидела за столом, рассматривая ключи.

«Вот в чем проблема, — думала я. — Что бы ни произошло, как бы мне ни было страшно, я теперь никогда не смогу обратиться в полицию».

Что я им скажу? «Офицер, похоже, мой бывший парень преследует меня. Тот, которого я убила, а потом помогла его жене сбросить труп в море…»

Отныне и навсегда, что бы ни случилось, мне придется решать свои проблемы самой.

Несколько дней спустя, когда я вошла в учительскую, Хилари и Элейн обсуждали, уместно ли покупать открытку. «Уместно» было одним из любимых словечек Элейн.

— Я интуитивно чувствую, что надо как-то отреагировать. Иначе неудобно получится. — Хилари энергично намазывала маслом сырное печенье: одна из ее новых идей о здоровом питании. Элейн, может, лучше тебе это сделать? Или Джону.