Любовница

Тот же поворот головы. Та же линия волос надо лбом, вдоль которой я так любила проводить пальцем, когда он лежал на спине…

Да, он…

Я не могла подтвердить свою догадку. Изображение было слишком расплывчатым, на грани распада на отдельные пиксели. Но интуиция мне подсказывала — это он.

Отыскав в сумке таблетки, я проглотила пару. Они уже заканчивались, а за рецептом нужно идти к врачу. Но к врачу я пойти не могла по той же причине, что и в полицию.

Я откинулась на спинку и закрыла глаза, в черноте за веками продолжали расплываться разноцветные лучи. Лекарство растекалось по венам, успокаивая бешено стучащее сердце. И что теперь? Дело не в подмене копии. Тень у окна видна и на оригинальной фотографии.

Но как это понимать? Ральф был там? Разумеется, нет. Думать так — безумие. Еще немного, и я начну сомневаться в собственных чувствах, в собственном здравомыслии. Просто совпадение? Из той же серии, что и случайные сообщения с неизвестного номера. И еще то странное чувство, которое я испытала у себя квартире.

В тот вечер я не могла есть. Молча сидела в гостиной, прислонив фотографию к раскрытой книге на столе передо мной, и смотрела на крошечную тень у окна. Она притягивала мой взгляд.

Внезапно меня охватила жалость к себе. Переехав в этот городок, я стала скованной, хотя и раньше не отличалась открытостью. Моя жизнь стала замкнутой и как бы направленной внутрь. Я так сосредоточилась на Мэтью, на нашей совместной жизни, желая во всем угодить ему, что просто задушила его своей услужливостью. С его уходом в моей жизни образовалась рваная, кровоточащая рана, и я залезла в раковину, как улитка. Сфокусировав все внимание на себе, я возвела необщительность в культ.

Потом появился Ральф и спас меня от самой себя.

И что я сделала с ним?

Я снова и снова размышляла о странной тени на фотографии. Схожесть была такой, что я была на грани помешательства. А этот его запах, недавно возникший в моей квартире… Только один человек мог так целенаправленно пытаться причинить мне боль, довести меня до нервного срыва.

Хелен.

Накинув пальто и схватив ключи от машины, я помчалась к дому Ральфа.

К тому времени, когда, оставив машину на привычном месте, я завернула за угол, уже начало темнеть. Обычно по тротуару, ведущему к их дому, я кралась, как грабитель, но на этот раз шла открыто. Распахнула калитку и смело направилась к входной двери, нажала на кнопку звонка. Сердце било как колокол. Еще чуть-чуть — и я не смогу справиться с головокружением.

Тишина. Я громко постучала по деревянной двери. Подождала, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги, потом еще постучала.

Шторы на окнах не задернуты. Лавируя между низкими розовыми кустами, которые так и норовили вцепиться в мои брюки, я подошла к ближайшему окну и заглянула внутрь. Наклонившись вперед, чтобы не упасть, я оперлась руками о белый деревянный подоконник. Гостиную почти полностью захватили тени. Телевизор не работал. В большом темном зеркале, висевшем над камином, блеснула полоска уличного света.

Сложив руки в пригоршню у лица, я уткнулась носом в стекло и принялась старательно вглядываться. Из гостиной есть выход в кухню, вторая дверь ведет к туалету на первом этаже — я слишком хорошо знала планировку. Везде было темно. Я отстранилась от окна, оставив на стекле мокрое пятно от горячего дыхания. Я отошла к воротам и посмотрела на окна второго этажа.

Шторы раздвинуты. Спальня Ральфа и Хелен располагалась над гостиной, спальня Анны — рядом. Ни там ни там никаких признаков жизни.

Я нахмурилась. Спать, конечно, еще рановато, но домой-то им давно уже следовало вернуться. И что же мне делать дальше? Адреналин, который заставил меня примчаться сюда, чтобы высказать Хелен все, что я думаю о ее происках, выветрился. Ноги внезапно налились свинцом. Хотелось только одного — добраться домой, рухнуть в постель, принять еще пару таблеток для успокоения нервов и уснуть. Но пока мой разум был слишком взбудоражен.

За спиной послышался шум двигателя. Я оглянулась. Машина, стоявшая через дорогу от их дома, чуть ниже по улице, помигала фарами. Мне? Я настороженно осмотрелась. На улице больше никого не было.

Я неуверенно пошла в сторону машины. Фары больше не мигали, и я смогла разглядеть, что это темно-красный «седан».

Водитель сидел за рулем и смотрел прямо на меня. Тот самый человек, которого я видела раньше: он читал газету на автобусной остановке рядом с моим домом и сидел, наблюдая, в этой самой машине, когда я приходила в прошлый раз. Его взгляд будто пригвоздил меня, и я испуганно замерла на месте.

Ему было около пятидесяти. Непроницаемое обветренное лицо, будто он много времени проводил на свежем воздухе. Лысый или тщательно обрит. Одно ухо больше другого, отчего голова казалась кособокой. На подбородке и над верхней губой темнела щетина. Но все эти детали казались второстепенными. Завораживали глаза — темные, спокойно и твердо смотревшие из-под опущенных век. Создавалось впечатление, что он видел много чего такого, о чем он никогда и никому не расскажет.