Любовница

— Вот мужчина, который волочился за каждой юбкой… — Он поднял руку, словно призывая меня не возражать. — Без обид. Никакого осуждения. Мне жаль, но, судя по сплетням, которых я наслушался в вашей школе, это факт. Так с какой стати его жене так удивляться, если он вдруг исчезнет на несколько часов? Разве не так он поступал постоянно? — Он наклонился ко мне, его серые глаза блеснули в слабом свете. — Тогда зачем она посылает так много сообщений? Мне кажется, что здесь кто-то ловчит, улавливаете? Слишком старается и переигрывает. Идея понятна?

Во рту появился привкус желчи. Мне нужно было уйти, побыть одной и хорошенько обдумать все, что я услышала. И поразмыслить, много ли он на самом деле знает. Я рывком распахнула дверцу машины.

— Пока вы не ушли, — он опустил мне на плечо теплую сильную руку, — уверены, что не хотите ничего сказать мне?

С широко раскрытыми глазами я повернулась к нему и покачала головой.

Помедлив, он неторопливо кивнул и убрал руку. Но этот взгляд…

— Я сказал вам, как меня зовут? Похоже, нет. Майк. Майк Ридж.

Теперь он протянул мне руку, чтобы скрепить знакомство. Твердую и сильную руку, которая могла задушить меня, как цыпленка. Я вздрогнула.

Он вытащил из кармана визитку.

— Если вы попадете в такую передрягу, как бедняга Ральф, провалитесь в какую-нибудь дыру, где потеряете точку опоры, и поймете, что самой не выбраться, позвоните мне. Возможно, я смогу помочь. — На прощанье он одарил меня улыбкой. Ну, если сойдемся в цене.

Я выхватила визитку и наконец выбралась из машины. Последнее, что бросилось мне в глаза, были раскачивавшийся на цепочке святой Христофор и единорог, кивавший головой на пружинке.

Глава 32

Я пила, не в силах остановиться. Ничего другого я делать не могла.

Примчавшись домой, заперла на два оборота блестящий новый замок на входной двери, затем добавила цепочку. И потом, закутавшись в плед, устроилась на диване и стала пить красное вино.

Визитка Майка лежала на журнальном столике, рядом с пустеющей бутылкой и школьной фотографией, перевернутой изображением вниз. Я не могла смотреть на нее, так же как и думать о том, что все это значит.

Я размышляла о Хелен и Беа, которые сегодня вместе ужинают и, наверное, смотрят фильм. Раньше я относилась к жене Ральфа как к неудачнице, серой мышке, с ее аккуратным домом и книжными полками, на которых томики расставлены строго в алфавитном порядке.

«Однажды библиотекарь — библиотекарь навсегда», ответил Ральф, когда я спросила его о жене. Больше он никогда и ничего о ней не говорил, но всегда давал понять, что разговоры о его семейной жизни находятся под запретом.

В то время я тихо радовалась, что они такие разные. Никогда не понимала, как такой богемный, такой романтичный мужчина мог увлечься сильно закомплексованной женщиной с интеллектом железнодорожного клерка.

Теперь у меня был повод снова задуматься о ней. Я довольно часто видела ее в школе. Одетая немного старомодно, но прилично, с короткими, хорошо уложенными волосами, она проходила по коридору, садилась с совершенно прямой спиной на диванчик в школьной библиотеке и слушала, как читают ученики. А в качестве награды она раздавала им принесенные из дома стикеры.

Я всегда отмахивалась от нее, словно она была пустым местом. Библиотекарь из маленького городка, ставшая матерью-домоседкой в неудачном браке. В том, что у Ральфа закрутился роман со мной, я обвиняла ее. Да, это ее вина, что она не смогла стать для него единственной.

Я поднесла стакан к губам и сделала несколько глотков пьянящего вина. Желудок протестующе забурчал. Если Майк прав, как ей удалось замести следы? И как, во имя всего святого, она организовала все эти сообщения?

Глядя в темноту комнаты, я видела холодные и проницательные глаза Майка. Могла ли я доверять ему? Нет, «доверять» — не то слово. Разумеется, я не доверяла ему. Он был на стороне темных сил. Готовый на все ради денег. Он и сам так сказал.

Но я поверила ему — такому настоящему, приводящему в ужас своей прямотой. Вряд ли он стал бы тратить силы на обман. Не понимаю, почему я была уверена в этом, но я точно знала — не стал бы.

Безусловно, он подозревает меня. Ему и так уже слишком много известно о моем романе с Ральфом. Интересно, что еще он знает? И имеет ли он представление о других «подвигах» Ральфа?

Я много думала о том, чем все закончилось. То, как Ральф вел себя незадолго до смерти, было до ужаса неправильно. Я и представить не могла, что он способен на такое. Но я бы не отвернулась от него, если бы он был со мной честен. Если бы раскаялся и попросил прощения. Я бы постаралась помочь ему выпутаться из этой ситуации.

Первый звоночек, что наши отношения подходят к концу, случился там же, где все и началось, — в группе литературного творчества для учителей.