Любовное письмо

– Ладно, пусть так. – Джоанна попыталась обдумать новую информацию. – Допустим, Майкл О’Коннелл исполнял роль двойника герцога Йоркского, но к чему весь этот сыр-бор?

– Не спрашивай меня, детка. Это ведь ты журналист, который занимается расследованиями.

– Господи! – Джоанна в отчаянии покачала головой. – Я-то думала, что во всем разобралась, но если твои предположения верны, я вновь возвращаюсь на исходную позицию. К чему все эти смерти? И что такого важного говорилось в том письме, которое они так жаждали заполучить в свои руки? – С бешено бьющимся сердцем она уставилась в пространство. – Если… ты права, Саймон намеренно сбил меня с курса.

– Возможно, он решил, что лучше так, иначе ты бы окончательно увязла в этой истории, – глубокомысленно заметила Дора. – Саймон – йоркширец до мозга костей, и ты ему как сестра. И что бы ни сделал этот парень, не сомневайся – он пытался тебя защитить.

– Ошибаешься. Даже если Саймон и заботится обо мне, за последние несколько недель я поняла, кому он на самом деле предан. Господи, бабуль, я так запуталась. И уже поверила, что все кончено, можно забыть об этом деле и снова вернуться к обычной жизни.

– А кто тебе мешает, детка? Мы всего лишь заметили сходство между молодыми людьми…

– Сходство? Да никто не смог бы различить эти фотографии! Не похоже на простое совпадение. Нужно вернуться в Лондон и все переосмыслить. Я могу одолжить эти вы– резки?

– Само собой, но обязательно верни.

– Спасибо. – Джоанна собрала вырезки и сунула в рюкзак.

– Потом расскажешь, детка, что удастся разузнать. Интуиция подсказывает мне, что ты на правильном пути.

– И моя тоже, помоги мне, Господи. – Она тепло поцеловала Дору. – Может, я чересчур драматизирую, но, пожалуйста, бабуль, никому не говори о том, что мы сегодня обсуждали. Жуткая закономерность: всем, кто влез в это дело, впоследствии не поздоровилось.

– Я буду молчать, хотя половина здешних стариков настолько дряхлые, что не помнят, какой сегодня день, не говоря уж о подобной истории, – усмехнулась Дора.

– Мне пора. Можешь не провожать.

– Хорошо. Береги себя, Джоанна. И помни: несмотря ни на что, ты можешь доверять Саймону.

Попрощавшись с бабушкой, Джоанна вышла из дома и направилась к машине. Она почти не сомневалась, что, даже если Дора невольно указала ей путь к истине, последний совет бабушки насчет Саймон был крайне ошибочным.

36

Когда Саймон вошел в офис, вокруг прежнего стола Иэна витал легкий аромат дорогих духов, а переполненные пепельницы и кружки с недопитым кофе сменил горшок с орхидеей. На спинке стула на элегантной цепочке висела сумочка от «Шанель».

– У нас новичок? – спросил Саймон у Ричарда, местного сплетника, занимающего должность системного менеджера.

– Моника Берроуз. – Ричард поднял бровь. – Ее временно прислали к нам из ЦРУ.

– Ясно.

Саймон сел на свое место и включил компьютер, чтобы проверить электронную почту. В прошлом месяце он практически не бывал в офисе и сейчас при взгляде на стол Иэна испытывал противоречивые эмоции. Его терзало чувство вины за то, что именно он оборвал жизнь коллеги…

Саймон никогда не смог бы описать собственных чувств, не сумел бы подобрать слов, чтобы объяснить случившееся. Его не обвинили в этом преступлении, не осудили, но и не помиловали, и поэтому он, будучи сам для себя судьей и присяжными, понимал, что ему до конца жизни суждено томиться в тюрьме своей совести. Саймон все больше и больше сомневался, что годится для подобной должности.

Однако нужно взять себя в руки. Моника не виновата, что ей досталось рабочее место человека, которого больше не существовало…

«Человеческая жизнь подобна ведру с водой. Зачерпни оттуда полную чашу, и оно наполнится до краев», – однажды сказал ему кто-то.

Отбросив в сторону неприятные мысли, Саймон посмотрел на часы. До назначенной встречи осталось всего пятнадцать минут.

– Привет, – произнес за спиной незнакомый голос.

Саймон обернулся. Перед ним стояла высокая брюнетка в жакете и юбке, прилизанная с ног до головы. Женщина выглядела безукоризненно.

– Моника Берроуз, – протянула она руку. – Рада познакомиться.

– Саймон Уорбертон.

Он пожал ей руку, мысленно отметив, что, несмотря на теплую улыбку, в идеально подведенных зеленых глазах застыл холод.

– Кажется, мы соседи, – промурлыкала Моника, уселась за стол и скрестила длинные стройные ноги. – Может, поможешь мне здесь освоиться?

– Конечно, но, боюсь, сейчас мне пора идти.

Поднявшись, Саймон кивнул ей и направился к двери.

– Увидимся, – услышал он ее слова на пороге кабинета.

«Жизнь продолжается…» – мысленно сказал себе Саймон, выходя из лифта на верхнем этаже, и зашагал по коридору, устланному толстым ковром.

– Даже когда уже закончилась, – тихо закончил он вслух и остановился у стола преданной секретарши, восседавшей здесь в гордом одиночестве.

Саймон вошел в кабинет, где сидел мужчина в инвалидном кресле, который выглядел совсем хрупким. Сквозь высокие окна лился яркий солнечный свет, лишь подчеркивающий глубокие морщины на его лице.

– Доброе утро, сэр, – поздоровался Саймон, подходя к столу.