Любовное письмо

– Спасибо. Пойдешь с нами? Поедим карри, потом завалимся в какой-нибудь клуб в Сохо, где, как говорит Джек, полно грудастых девиц. Возможно, Сай, как раз это тебе и нужно.

– Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

– Слушай, извини, если я сегодня не в себе. Пришлось заняться премерзкой работенкой. – Иэн провел рукой по волосам. – Бедный старикан. Он обоссался от страха. Боже, да за такое дерьмо не грех бы платить побольше.

– Иэн, ничего не хочу об этом слышать.

– Само собой. Но… Господи, Сай, я ведь занимаюсь этим почти двадцать лет. Подожди, сейчас ты свеж и полон сил, но долго такого напряжения не выдержишь. Когда нельзя поделиться подробностями повседневной жизни с семьей и друзьями…

– Конечно, порой и мне бывает тяжело, но я нормально справляюсь. Может, тебе с кем-нибудь поговорить на эту тему? Возьми паузу, съезди в отпуск.

– Ты не хуже меня знаешь, что стоит только проявить хоть какие-то признаки слабости – бинго! Тебя вышибут из отдела и посадят марать бумаги в каком-нибудь местном совете. Нет уж. – Иэн осушил свою пинту. – Со мной все будет хорошо. Есть у меня еще одно дельце, которое вскоре хорошо окупится. Полезно иметь связи, верно? – Иэн заговорщически постучал себя по носу. – Отличный способ провести день рождения.

Саймон хлопнул Иэна по плечу и встал.

– Ладно, держись. До встречи.

– Да, конечно. – Иэн выдавил из себя улыбку и помахал Саймону на прощание.

* * *

Телефон зазвонил в семь утра, когда Зои собирала вещи для поездки в Норфолк.

– Зои, это Майк.

– Привет, Майк. – Услышав низкий голос режиссера, Зои улыбнулась в трубку. – Как дела в Норфолке?

– Боюсь, не слишком хорошо. Вчера банда головорезов жестоко избила Уильяма Филдинга прямо у него дома. Он в критическом состоянии, и неизвестно, выживет ли он.

– Господи, какой ужас!

– И не говори. В такие моменты невольно задаешься вопросом, куда катится мир. Похоже, в его лондонский дом ворвались грабители, украли какие-то жалкие пожитки, а его бросили умирать.

– Боже… – Зои подавила рыдание. – Вот бедняга.

– Да-да. Но, к сожалению, остаются еще практические вопросы. График съемок на эту неделю полностью нарушен. И, судя по всему, даже если Уильям выкарабкается, то вряд ли будет в состоянии продолжать работу над фильмом. Сейчас мы просматриваем отснятый материал, чтобы понять, какие сцены удались, а что нужно доработать. Полагаю, после тщательного монтажа мы добьемся цели. В любом случае, пока не решится этот вопрос, съемки приостанавливаются. Поэтому тебе нет смысла сегодня приезжать в Норфолк.

– Конечно. – Зои прикусила губу. – Майк, ты, случайно, не знаешь, куда положили Уильяма? Если я останусь в Лондоне еще на несколько дней, то хотела бы его навестить.

– Очень мило с твоей стороны, Зои. Он в больнице Святого Томаса. Не знаю только, пришел ли в сознание. Если да, передавай ему привет от всей съемочной группы.

– Обязательно, Майк. Спасибо, что позвонил.

Зои положила трубку, ругая себя за непочтительные слова, которые сказала об Уильяме во время ужина с Джоанной и Маркусом. Удивительно, насколько ее расстроило это нападение.

Не в силах сосредоточиться на домашних делах, после обеда Зои поехала в больницу Святого Томаса, захватив с собой незамысловатый букет цветов, виноград и фруктовый сок. Ее направили в реанимацию.

– Я к Уильяму Филдингу, – сообщила она дородной медсестре.

– Он в тяжелом состоянии, поэтому к нему пускают только близких родственников. Вы из их числа?

– Э-э… да, я его дочь, – выдавила Зои, а про себя добавила: «Во всяком случае, в кино».

Медсестра отвела ее в палату в конце отделения, где лежал Уильям. Старик с замотанной бинтами головой и зловещими сине-фиолетовыми кровоподтеками на лице являл собой жалкое зрелище. Его подсоединили к различным аппаратам, которые то и дело издавали писк.

– Как он? – На глаза Зои навернулись слезы.

– Боюсь, очень плохо. Он время от времени приходит в сознание, потом опять отключается, – пояснила медсестра. – Теперь, раз уж вы здесь, я позову доктора. Он подробнее расскажет о его состоянии и уточнит некоторые детали. Мы не знали, что у него есть дети. Я ненадолго оставлю вас с ним наедине.

Зои молча кивнула и, когда медсестра ушла, села и взяла старого актера за руку.

– Уильям, вы меня слышите? Это Зои. Зои Харрисон.

Он по-прежнему лежал с закрытыми глазами и никак не отреагировал на ее слова. Его рука безвольно покоилась в ее ладони.

– Весь актерский состав и съемочная группа в Норфолке передают вам привет, – прошептала Зои и нежно погладила его по руке. – Все надеются, что вы скоро к нам вернетесь. О, Уильям, как это ужасно. Мне безумно жаль. – Она вспомнила, что точно так же сидела у постели Джеймса, наблюдая, как тот угасал, и по щекам снова потекли слезы. – Плохо, что нам не выпало возможности подробнее поговорить о том времени, когда вы знали моего дедушку. Ваш рассказ меня очень увлек, и отдельные детали… Похоже, он в самом деле вам доверял.

Старик дернул пальцем, зажатым в ладони Зои, и его веки дрогнули.

– Уильям, вы меня слышите?