Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

Но тогда в причинах трагедии врачи разобрались. Наталья Алексеевна не могла иметь детей из-за врождённых дефектов. То есть ныне, конечно, при таком дефекте роды возможны, к примеру, с помощью кесарева сечения, а в ту пору средств спасти ни ребёнка, ни мать не существовало. Смерть наступила по причине искривления позвоночника, что и не позволило родить. В результате долгого ношения корсета после травмы, полученной в детстве, наступили некоторые необратимые изменения, причём наступили неслучайно. Лечили принцессу грубо и жёстко. Горб вправляли ударами кулака. Вправить-то вправили, но нанесли непоправимый вред позвоночнику и тазобедренному суставу. Так что повинны прежде всего родители умершей. Они жестоко лечили её, а потом выдали замуж за наследника престола. О чём думали? Основная задача супруги наследника, конечно, рождение наследников.

Так что тревоги при родах второй супруги Павла Петровича были неслучайными.

Конечно, положение было несколько иным — Наталья Алексеевна умерла при первых родах, когда никто даже не предполагал, что будут какие-то осложнения, поскольку о дефектах великой княгини никто не знал. А тут шестые роды!

И вдруг случилось непонятное. Время шло, а воз и поныне там. Не получались роды, и акушерка оказалась бессильна. Не было ещё в то время практики родовспоможения, и никто необходимыми приёмами и навыками не владел.

Хирург-акушер Ассофиер на вопросы государыни только руками разводил. И тогда государыня велела срочно позвать Иосифа Моренгейма (1759–1797), практиковавшего в Санкт-Петербурге. Ещё 1783 году его пригласили из Австрии в Россию на кафедру повивального искусства при хирургическом училище — кафедру, в общем-то только начинающую завоевывать популярность.

Императрица сообщила Потёмкину: «Я решилась приказать Ассофиеру спасти жизнь ей…» и уточнила, что «решила употребить Моренгейма и он кончил», то есть роды завершились успешно с помощью своевременно прибывшего Иосифа Моренгейма. Впоследствии роды у Марии Фёдоровны принимал только Моренгейм. Он же в 1798 году, после рождения Михаила, рекомендовал Марии Фёдоровне прекратить близкие отношения с супругом, чтобы не подвергаться опасности погибнуть, если случится очередная беременность.

Итак, только благодаря тому, что императрица взяла на себя ответственность и приказала применить родовспоможение, ещё не вошедшее в практику, роды завершились благополучно.

Конечно, радость была необыкновенная. На свет появилась девочка — четвертая внучка государыни. Дети не осиротели, великий князь не овдовел. Санкт-Петербург салютовал пушечными залпами. 21 мая состоялось крещение, причём особое доверие было оказано подруге государыни, статс-даме княгине Екатерине Дашковой, занимающей высокий пост президента. Она стала крёстной матерью.

Императрица, как это и было принято, возложила на крохотную внучку орден Святой Великомученицы Екатерины, учреждённый в 1713 году для награждения великих княгинь и дам высшего света, формально второй по старшинству в иерархии наград с 1714 до 1917 года.

И конечно же, рождение внучки нашло отражение в письмах к барону Гримму:

«О ней ещё нечего сказать, она слишком мала и далеко не то, что были братья и сестры в её лета. Она толста, бела, глазки у неё хорошенькие, и сидит она целый день в углу со своими куклами и игрушками, болтает без умолку, но не говорит ничего, что было бы достойно внимания».

Письмо датировано 1790 годом, кода маленькой великой княжне Екатерине Павловне исполнилось два года.

В феврале 1796 года Екатерина II писала барону М. Гримму:

«Вчера на маскараде великие княгини Елизавета, Анна, княжны Александра, Елена, Мария, Екатерина, придворные девицы — всего двадцать четыре особы, без кавалеров, исполнили русскую пляску под звуки русской музыки, которая привела всех в восторг, и сегодня только и разговоров об этом и при дворе, и в городе. Все они были одна лучше другой и в великолепных нарядах».

Тут надо заметить, что старшей из сестёр Александре Павловне было тринадцать, а младшей, Екатерине Павловне, восемь лет. Не танцевала из дочерей Павла Петровича только Анна, которой было тогда чуть больше года.

Ну а Екатерина Павловна в восемь лет уже танцевала наравне со старшими.

Воспитательная система Екатерины Великой