Любовные похождения шевалье де Фобласа

Луве и Лодоиска с поддельными паспортами, присланными друзьями, уже перебравшимися в Нормандию, покидают Париж. На следующий день в Эвре они встречают переодетого Гаде¹, который убеждает Луве отправить Лодоиску обратно в Париж и следовать в Кан (административный центр департамента Кальвадос) без нее.

26 июня

Луве и Гаде прибывают в Кан. Там уже находятся другие жирондисты, и все они надеются поднять народное восстание. Но скоро становится ясно, что их надежды не оправдались. Восстание провалилось, его организаторы были объявлены вне закона, и в случае поимки требовалось лишь установить их личность и отправить на эшафот.

Август

По Парижу прокатилась новая волна арестов, Луве тревожится за судьбу Лодоиски. Вместе с бретонцами, которые еще хранили верность жирондистам, Луве с товарищами пешком, как простые солдаты, отправились на юг, в сторону Бордо. И однажды ночью его разбудили, сказав, что его разыскивает какая-то женщина. Это была Лодоиска. Как только газеты написали о поражении «роялистов Кальвадоса», она продала свои драгоценности, разыскала Луве и сказала, что отныне ее судьба навеки связана с его судьбой и что она твердо решила разделить с ним все невзгоды. Луве решил оформить их отношения. Петион², Гаде, Бюзо, Салль³, заменив священника или муниципальных чиновников, стали свидетелями клятвы в верности, которую Луве и Лодоиска принесли друг другу.

Жирондисты продолжают поход на юг вместе с батальоном (800 человек) верных бретонцев, получивших увольнение; они мечтают выйти к морю, сесть на какой-нибудь корабль и добраться до Америки. Лодоиска и еще несколько женщин едут позади в экипаже. Добравшись до департамента Финистер, расположенного на западе Бретани, жирондисты решили расстаться с бретонцами, чтобы не подвергать их опасности и искушениям. Вместе с шестью добровольцами, пожелавшими их охранять, получив оружие, припасы и документы, Петион, Барбару¹, Салль, Бюзо и его слуга, Кюсси², Лезаж³, Бергуен⁴, Жиру⁵, Жире-Дюпре⁶, Риуфф⁷, Мейан⁸ и Луве отправились к берегу. Другие жирондисты разными путями тоже пробирались к морю. Луве и Лодоиска расстались, договорившись встретиться в прибрежном городке Кимпере. Группа передвигается по второстепенным дорогам, обходя населенные пункты, иногда днем, но чаще ночью. Разное случалось в пути: двое заболели, один до крови стер ноги, и через какое-то время их осталось уже одиннадцать с одним, не самым опытным, проводником⁹.

Плюс ко всему они начали голодать. Если им попадалась хижина, ее хозяева от страха не только запирали окна и двери, но даже не отвечали на расспросы. И только случайный путник указал им наконец верную дорогу в Кимпер, до которого оставалось две мили. Они отправили последнего проводника в город, чтобы он нашел там уже заждавшихся товарищей. Друзья остались в роще и под проливным дождем и ветром приготовились страдать от неизвестности, холода и голода. Луве тоже был близок к отчаянию, его удерживала только мысль о Лодоиске. Один Петион сохранял присутствие духа. Однако по счастливой случайности проводник повстречал всадника, который оказался другом жирондистов, выехавшим на их поиски. Он отвел их к священнику, который приютил их до конца дня, а ночью, в сопровождении друзей, они двинулись дальше. Через два часа им надо было разделиться. Товарищи простились с Саллем, Кюсси и Жире-Дюпре, Бюзо и Петионом. Луве предлагали присоединиться к ним, но он рвался в Кимпер, к Лодоиске. Риуфф, Барбару и Луве направились в город.

Лодоиска нашла в соседней с Кимпером деревне домик с большим садом, и Луве устремился к ней, оставив Барбару и Риуффа. Его звала любовь — «страстная и нежная, почтительная и взаимная, всегда неизменная и всегда новая, настоящая любовь, которую внушала и дарила мне жена» (1: 121). Прежде всего, на случай нападения, Лодоиска устроила неприступное убежище, и они снова зажили в тиши и уединении, как когда-то до революции, и каждый день радовались счастью быть вдвоем, мечтая когда-нибудь оказаться в Америке. Большая часть их товарищей на лодке отправились в Бордо, и вскоре все они были схвачены. Гаде, Бюзо и Петион, так же как и Луве с женой, оставались в Кимпере, собираясь добраться до Бордо другим путем. Тучи сгущались. Луве пришлось оставить домик в деревне и перебраться на отдаленный хутор. Там, в одиночестве, «я умирал от скуки, и там я сочинил мой гимн смерти. Я хотел петь его по пути на эшафот» (1: 122).

Спасем страну

Угнетателей отчизны
Я сумел разоблачить,
Но тираны жаждут тризны,
Требуют меня казнить.
О свобода! Свобода! Прими же последнюю честь!
Вы, тираны, разите! Свободным — удел мой желанен!
«Хотел бы рабству смерть я предпочесть!» —
Вам скажет так любой республиканец!